Сиделка

— Рес! Только этой дряни нам не хватало!

Она с тревогой уставилась на раненого.

— Кейт, откуда она берется? Где наши парни ее находят?

— Я бы и сама хотела это знать. Ладно, посмотри, что там с оставшимися. А я пока с этим разберусь.

Хельга с готовностью кивнула и торопливо выскочила из операционной, а я, внимательно осмотрев безобразные рваные раны, сходила за отваром жвальника, промыла их и только после этого стала зашивать.

До обеда мы разобрались со всеми поступившими. Паренек, которого пришлось определить в мою палату, пришел в себя и изо всех сил пытался бодриться, но я видела, что шутки и подначивания «старичков» его не успокаивают. В светло-карих глазах юного воина застыл глубоко запрятанный страх.

— Не трусь, Лодвик, тера Кэтрин тебя живо на ноги поставит, — посмеивались больные. — Будешь бегать быстрее прежнего.

Парень кивал, но я видела, с каким отчаянием он косится на свои забинтованные ноги.

— Все будет хорошо, — тихо шепнула я ему, ободряюще похлопав по плечу. — Обещаю.

— Правда? — с запинкой спросил раненый. И столько надежды было в его голосе, что я невольно улыбнулась, глядя в безусое лицо. Какой же он еще мальчишка…

— Если тера Кэтрин сказала, значит, так и будет, — с авторитетным видом заявил Снорг.

Его поддержал Шимон, а потом раненые принялись вспоминать разные случаи из своей нелегкой службы, травить байки и шутить. Новенький успокоился и уже не выглядел таким бледным и запуганным, а бывалые бойцы подбадривали его, обещая, что скоро он снова вернется в строй.

Я наблюдала за ними и думала о том, что успела узнать об отряде Каллемана. Раньше, до встречи с магами, я, как и большинство простых людей, понятия не имела, что при департаменте магических правонарушений есть собственная небольшая «армия». Впрочем, большинство брегольцев с ней никогда не сталкивались.

Все преступления в Дартштейне делились на две категории — обычные и магические. Первые совершались без применения волшебства и разбирались в городских судах, а вторые, с замешанными в них магией и магами, рассматривала Комиссия по магическим правонарушениям. Даже в этом маги и немаги отличались друг от друга. Для волшебников действовал один закон, а для простолюдинов, или, как их называли аристократы, пошей, — другой, более суровый и беспощадный. Штрафы, тюремные сроки, казни — в ход шли самые жестокие меры. А вот магам повезло. Кровь волшебников была слишком ценной, чтобы подвергать их смерти. Зачастую высокородные преступники отделывались лишь денежными штрафами или исправительными работами на благо королевства.

Правда, иногда нарушившие закон волшебники оказывали сопротивление, поэтому при задержании использовалась специальная охрана. Вот для этого и существовал отряд, возглавляемый Каллеманом. В свое время я не ошиблась, предположив, что маг подчиняется Горну по службе. Так и оказалось. Горн со своим страшным даром возглавлял Департамент, а его друг руководил «неуловимой гвардией» ведомства. Всего в его отряде было сорок человек. Тринадцать из них лежали сейчас в нашем лазарете. Тер Сортон был прав. Если так пойдет и дальше, Каллеману придется расширять пространство под новые палаты и нанимать персонал, вчетвером мы не справимся.

Я задумалась. Странные вещи происходят вокруг. Горн, Каллеман, их подчиненные… Что за темная сила завелась в Бреголе? И почему маги не могут ее отследить? Если верить свидетельствам, мужчины даже не видели, кто на них напал. А ведь есть еще пропавшие девушки. Интересно, их исчезновение как-то связано с происходящим или нет? А то существо из Иренборга? Или оно мне просто привиделось?

Я долго раздумывала над происходящим, но, так и не придя ни к какому выводу, поднялась со стула и взялась за приготовление отвара. Интуиция подсказывала, что он обязательно понадобится. Вот привезут новых раненых, а у меня все готово.

Нет, лучше бы, конечно, их и вовсе не было, но тут уж не угадаешь.

* * *

Вечером в лазарете появился Горн. Он долго о чем-то разговаривал с доктором, потом побеседовал с новичками, чьи раны оказались чистыми, и напоследок зашел в мою палату.

— Темнейшего, лорд Карающий, — вразнобой поприветствовали его раненые. Я уже успела заметить, что военные относились к Главе департамента с уважением, смешанным со страхом.

— Темного, — коротко ответил Горн.

Выглядел он усталым и как-то странно прижимал к себе правую руку.

— Скаллер, докладывай, как все было, — граф, не обращая внимания на мое присутствие, подошел к поступившему сегодня парню, придвинул ногой стул, стоящий у кровати, и сел.

— Почти ничего, лорд Карающий, — взволнованно принялся рассказывать раненый, — мы миновали вторую линию, двигались осторожно, как и было велено. И вдруг вокруг стало темно. Резко, в одну секунду. И страшно, аж до жути.

Парень замолчал и уставился прямо перед собой невидящим взглядом. Я невольно поежилась. Вспомнилось, как страшно было, когда на меня неслась ожившая тьма, как опалило болью внутренности, как ярко горели красные глаза…

— И что дальше? — поторопил Горн.