Сиделка

В моей комнатке горела ночная лампа. Ее тусклый свет смешивался с серой хмарью, проникающей из окна, и оседал на предметах обстановки, придавая им какой-то нереальный вид. Узкий шкаф выглядел простым, сколоченным из грубых досок ящиком, кисти скатерти, свисающей со стола, казались мягкими кошачьими хвостиками, тень от гнутого стула падала на пол причудливым узором, в котором можно было узнать то ли кочергу, то ли метлу. Но не это вызвало мой интерес. На кровати, застеленной стеганым покрывалом, прислонившись спиной к стене, спал Каллеман.

Я замерла, наблюдая за отблесками света на его лице. В голове теснились вопросы. Что маг здесь забыл? Зачем пришел ко мне ночью? И как давно тут сидит? Хотя, если судить по тому, что он уснул, — давно.

Я осторожно подняла руки, собираясь заплести косу, и в этот момент Каллеман шевельнулся.

— Где ты была? — не поднимая век, спросил он.

Рес! Голос его не был сонным. Выходит, маг не спал.

— Я обязана отвечать на подобные вопросы?

— Разумеется.

— Закрывала старые счета, — хмыкнула я.

Эх, сейчас бы в душ…

— Всю ночь?

Каллеман открыл глаза, окидывая меня внимательным взглядом. От него не укрылись ни распущенные волосы, ни помятое платье, ни усталый вид.

— Да.

— И как?

— Что — как?

— Закрыла?

— Сполна, — отрезала я и, желая прекратить этот странный разговор, спросила: — Вы что-то хотели, милорд?

— Да. Ты мне сегодня понадобишься, — кивнул маг. — Приведи себя в порядок, проверь раненых, и пойдем.

— Куда?

— Мне нужно, чтобы ты присутствовала при одной встрече. Хочу узнать твои впечатления.

Замечательно. Только этого мне сейчас и не хватало для полного счастья.

— Во сколько у вас встреча?

— В восемь.

— Я буду готова через пятнадцать минут.

Маг кивнул и снова смежил веки. Вид у него был усталый. Похоже, минувшей ночью заместитель Горна тоже не сомкнул глаз.

— Вы пили микстуру, милорд? — тихо спросила я. — Боль прошла?

— Да, — коротко ответил Каллеман и добавил: — Поторопись, у нас мало времени.

Я молча кивнула, достала из шкафа белье и одежду, сунула за корсаж маленький флакон с противозачаточным зельем и прошла в ванную. Думать ни о чем не хотелось. Сейчас, когда тело слишком явственно помнило пережитое, глупо было сожалеть о своем поступке. Возможно, позже я раскаюсь в нем, но это будет потом. А сейчас единственное, что я могу сделать, это принять настойку, во избежание нежелательных последствий, и попытаться как-то жить дальше.

Прозрачные капли микстуры без следа растворились в стакане воды. Глаза защипало. А ведь у нас с Дереком могли бы быть дети… Такие ночи часто становятся началом новой жизни. Интересно, каким бы он был, наш ребенок?

Я машинально положила руку на живот и вздрогнула.

Рес! О чем я думаю? Какие ночи? Какие дети?

«Ты сошла с ума, Кейт, — влезло несносное подсознание. — Пей микстуру и не глупи. Со своей жизнью разобраться не можешь, а туда же, ребенка ей подавай!»

Что ж, голос разума был прав. Глупо мечтать о несбыточном. Нужно трезво смотреть на жизнь.

Залпом выпив разведенное зелье, включила нагреватель и ступила под теплые струи. Вода стекала на камень поддона, смывая и слезы, и невидимые следы прикосновений и поцелуев, и ощущение принадлежности единственному на свете мужчине.

Пытаясь совладать с собой, я на секунду закрыла глаза и вздрогнула, увидев странный светящийся прямоугольник. Монитор — всплыло в голове непонятное слово. А потом монитор мигнул, и в нем появились мелкие строчки — черные на белом фоне.