Сидней Рейли: Жизнь и приключения английского шпиона из Одессы

Конечно, из песни слов не выкинешь — Рейли все это действительно писал, однако никаких терактов он организовать не успел. А вот генерал Кутепов и его подчиненные, которые, наверное, могли бы подписаться под каждой строчкой рассуждений Рейли о терроре, позже попробовали провести в жизнь идеи, изложенные в письме. Но самого Рейли тогда уже не было в живых.

С этим письмом мы еще встретимся — с ним в дальнейшем вышла интересная и весьма загадочная история. Но о ней чуть позже.

«Не желаю уходить на отдых»

Тридцатого марта Рейли написал Бойсу: «Мне исполнился 51 год, и я хочу сделать что-нибудь выдающееся, пока еще позволяют силы. Я не желаю уходить на отдых. Хотя Вы и моложе, чем я, мне почему-то кажется, что Вы мыслите таким же образом. Нет смысла говорить, насколько глубока моя благодарность за Ваши предложения. Я ощущаю уверенность, что в случае договоренности с нужными людьми мы сможем сделать работу не только в величайших интересах в общем понимании, но и для себя лично».

Узнав об ответе Рейли, Мария Захарченко почувствовала себя по-настоящему счастливой. Еще бы, она прекрасно знала, кто такой Рейли, а его позиция не вызывала сомнений — англичанин заявил о себе как стороннике террора, и в этом он совпадал во взглядах с генералом Кутеповым. Захарченко торжествовала: она была уверена, что именно Рейли сможет переломить ситуацию внутри самого «Треста», который от тактики ожидания, неопределенности и пассивности перейдет, наконец-то, к «прямым действиям» против большевиков. То есть к терактам.

Теперь оставалось только ждать.

Четвертого апреля Рейли сообщил Бойсу, что должен «лично осмотреть фабрику». Только после этого, по его словам, можно будет «прийти к окончательному соглашению относительно дальнейшего “плана производства и его усовершенствования”». «Я не только этого хочу, но страстно желаю это сделать и готов выехать немедленно после того, как улажу все свои личные дела», — отмечал он. Сначала он собирался встретиться с «трестовцами» в июне — июле 1925 года. Но все получилось по-другому.

Он должен был приехать в Европу весной — летом 1925 года. Но не приехал. В июле генерал Кутепов провел в Париже совещание, в котором участвовали прибывший из Москвы Якушев, «супруги Шульц» и Эрнст Бойс. Последний написал Рейли несколько писем, приглашая его приехать в Париж. 4 июля Бойс отправил ему телеграмму: «Все готово для общей встречи. Просим сообщить, когда приедете. Е.».

Но Рейли в Париже так и не появился. Чем же объяснялось это промедление с его стороны? Самая распространенная версия состоит в том, что он задержался из-за проблем в своем бизнесе. Действительно, дела шли у Рейли не очень хорошо, о чем он и писал в одном из писем Бойсу. Но, возможно, это была не единственная причина.

Не исключено, что на планы Рейли повлияла и странная смерть Савинкова в мае 1925 года. Возможно, в этот момент его вдруг стали одолевать сомнения — ведь Савинкова тоже заманили в Советский Союз от имени некой подпольной организации. Может быть, он взвешивал все риски и анализировал возможные последствия своего непосредственного контакта с «трестовцами»? Точно ответить на этот вопрос уже, по-видимому, невозможно.

Тем временем чекисты провели операцию, которая еще больше укрепила авторитет «Треста». У представителя «Треста» и генерала Кутепова в Финляндии Николая Бунакова в Москве остался родной брат Борис. «“Посол” [Николай Бунаков. — Е. М.] был связан со своим братом, на родине, давшим согласие сотрудничать с нами, — рассказывал Артузов. — Брат регулярно информировал Бунакова о делах в России, в частности о состоянии “Треста”, представляя его как вполне дееспособную организацию, способную повернуть судьбу России».

Якушев в Финляндии не раз встречался с Николаем Бунаковым, и во время одной из этих встреч тот попросил передать брату привет. Пообещав это сделать, Якушев вдруг неожиданно предложил: «А не хотели бы вы повидаться с ним? Мы могли бы доставить его к вам, в Гельсингфорс». Через некоторое время, в августе 1925 года, братья действительно встретились в Финляндии. Тойво Вяха перевел Бориса Бунакова через «окно» на советско-финской границе.

Разумеется, доверие Николая Бунакова к «Тресту» после встречи с братом возросло еще больше. К тому же он теперь чувствовал себя в долгу перед московскими «подпольщиками». На этом чекисты тоже строили свой расчет — позже, когда Рейли будут уговаривать «прокатиться» на несколько дней в Ленинград и Москву, Бунаков горячо поддержит эту идею, указав на надежность канала, по которому «Трест» переправляет людей через границу.

Но ни в июле, ни в августе 1925 года от Рейли по-прежнему не было никаких вестей. Вернее, вести-то были, но о своих планах приехать из Америки в Европу и встретиться там с представителями «Треста» он не сообщал ничего конкретного. В Москве уже начинали тревожиться. Дзержинский, Менжинский и Артузов забрасывали Якушева указаниями и просьбами — срочно узнать, где находится Рейли и когда он собирается в Европу. Однако Якушев тоже не мог сообщить ничего нового.