Сидни Шелдон. Сорвать маску-2, или Молчание вдовы

– Короче, я отправился в сервис, который принимает дорогие машины после дэтэпэ на запчасти, и запросил информацию по «тесле» нашего Дугласа Робертса. И что же обнаружил? В электронных мозгах тачки кто-то поковырялся.

– Поковырялся?

– Да. Техник сказал, что очень удивился, обнаружив неисправность. Такое ощущение, что в программу ввели ошибочный код. Едва машина набрала заданную скорость, у нее заклинили тормоза и рулевое управление. Техник сказал, что доложил начальнику, и тот обещал сообщить в полицию.

– Сообщил? – мрачно спросил шеф.

– Да кто ж теперь знает? Отчет все равно пропал. А начальник сервиса помер от сердечного приступа на прошлую Пасху.

В кабинете повисло молчание, которое нарушил шеф Броди, обратившись к детективу Джонсону:

– Выкладывай свою версию.

– Сэр, я считаю, что Никки Робертс – психопат. Она долго пытается забеременеть, проходит лечение, ищет поддержки мужа. И внезапно узнает, что у того интрижка. Тут наш мозгоправ выходит из себя и нанимает кого-то, кто портит «теслу» мужа. Она убивает обоих, а полиция принимает аварию за несчастный случай.

– Ох, да ради бога! – застонал Гудман, но Джонсон отмахнулся.

– Преступление сходит ей с рук. Муж и его любовница мертвы, подозрений ни у кого нет. Никки Робертс отомщена, но гнев не погас. Теперь она находит новый объект бешенства – пациентку с невысокими моральными устоями. Гнев растет, затапливает изнутри. Помня, что одно преступление уже сошло ей с рук, она снова нанимает какого-нибудь ублюдка да еще использует останки Брендона Гролша, чтобы запутать следствие.

– Чушь собачья! – прорычал Гудман. – У тебя нет ни единой улики, а вся версия держится только на твоем упрямстве.

– Не соглашусь с тобой. В моей версии есть здравый смысл. Сначала муж, потом пациентка. Помнишь, Робертс сказала, что гордилась успехами Лизы Флэннаган? И как она отзывается о ней в записях? Точно так же она «обожала мужа», хотя друзья покойного Дугласа уверяют, что эта баба жутко бесилась по поводу его интрижки. Поверь, я тоже считаю ее очень умной, но только не невинным ангелом. Она лгунья и убийца. Я это нутром чую.

– Нутром, ага, – откликнулся Гудман. – Ты с первой секунды невзлюбил Никки Робертс. А ведь тогда ты ничего о ней не знал.

– А ты с первой секунды хотел с ней переспать, – рявкнул Джонсон. – И это затуманило тебе мозги!

– Так, хватит! Оба, остыньте! – не выдержал Броди и повернулся к толстяку: – А как ты впишешь в свою версию Трея Реймондса? Они же были очень дружны.

– Ну, внешне так могло казаться. Но кто ж знает, что творилось в ее лживом сердце. Может, Трей был в курсе романа Дугласа и помогал ему скрывать правду. Или же Трей узнал, кто стоит за аварией, или понял, кто именно убил Лизу, которая ему нравилась. Пока у меня нет четкой версии.

– Ладно. – Броди хлопнул ладонями по столу и встал. Это означало, что разговор окончен. – Твоя версия ничуть не хуже любой другой.

– Шеф! – возмутился Гудман.

– Знаю, знаю. Джонсон наговорил много глупостей, но общая идея имеет право на существование. Господа, мы все любим строить догадки, но мне нужны доказательства. Ищите улики, хватит фантазий. Найдите убийцу, парни!

– Будет сделано, – кивнул Джонсон.

– Но запомни, Мик, – внезапно посерьезнел шеф. – Ты можешь разрабатывать свою версию, но до тех пор, пока у тебя на руках не будет твердых улик, оставь доктора Робертс и других участников дела в покое.

– Оставить в покое, сэр?

– У меня куча жалоб на превышение тобой полномочий. От доктора Робертс, от матери Трейвона Реймондса, от Картера Беркли и от Уильяма Бадена.

Гудман не без удовольствия наблюдал, как лицо напарника становится пунцовым. И все же Джонсон умудрился говорить довольно спокойно:

– Оставить в покое психопата-мозгоправа, фантазера с манией величия, старого богатого хрена…

– Это не просто старый богатый хрен, Джонсон, – перебил его шеф. – Это очень богатый хрен, который жертвует средства в наш фонд. И речь идет о шестизначных числах. А банк, в котором работает Картер Беркли, однажды перечислил в фонд погибших при исполнении целый миллион.

Джонсон насупился.

– Я не знал.

– Как и я, – хмыкнул Гудман.

– А что, это дает им особые преференции? – не сдержался Мик.

– Придержи язык, парень! И да, это дает им преференции. Они имеют право на уважительное отношение и вежливый тон. Эти люди не преступники и не подозреваемые. Как и доктор Робертс. Ясно, Мик?

Джонсон едва сдерживался.

– Но все может измениться! Робертс исказила факты смерти мужа, терпеть не могла собственную пациентку. Картер Беркли постоянно придумывает небылицы. Никто на него не покушался, но он врал мне, глядя прямо в глаза. А этот Баден? Да он боялся лишнее слово произнести, пока адвокат не утвердил его речь. Невинные овечки так себя не ведут. Да по нему, поди, тюрьма плачет! Иначе откуда столько миллионов?