Сидни Шелдон. Сорвать маску-2, или Молчание вдовы

– Не желаю этого слышать. – Броди протестующе поднял руку. – Отвали от наших спонсоров, Джонсон. Займись другим. Ищи тело того торчка, Гролша, пропавший отчет или нормальные улики, а не строй версии на идиотских догадках. И если вы не перестанете заниматься ерундой – вы оба! – я сниму вас с расследования.

Выйдя из кабинета, Гудман рванул по коридору, словно стремился побыстрей избавиться от Джонсона.

– Я не отказываюсь от своих слов! – рявкнул тот ему в спину. – Ты слеп, потому что она тебя охмурила! А ты спроси ее про роман бывшего мужа!

Лу толкнул вертушку дверей и направился к парковке.

– Спроси ее о романе мужа, – повторил Джонсон, не отставая от напарника. – Что, кишка тонка? Эту ночь ты провел с ней?

Гудман понимал, что это всего лишь предположение. Именно поэтому не удостоил толстяка ответом и сел в машину.

– Что, успел залезть ей под юбку, а про мужа спросить боишься? Да она играет тобой. Открой же глаза!

Гудман завел машину и резко нажал на газ. Только проехав три квартала, он прижался к обочине, чтобы перевести дух. Поведение Джонсона взбесило Лу сверх меры, однако влечение к Никки Робертс, судя по всему, было слишком очевидным, если напарник так быстро его раскусил.

В одном Мик был прав: Лу становился таким же предвзятым, как и напарник, только со знаком «плюс». Что, если сближение с Никки окончательно лишит его способности рассуждать здраво?

Гудман попытался бесстрастно проанализировать рассуждения Джонсона. Дуглас Робертс изменял жене, и, узнав об этом, Никки подстроила аварию и каким-то образом уничтожила все улики. Похоже ли это на правду? И могла ли навязчивая мысль об изменах свести Никки с ума и толкнуть на убийство пациентки? А затем и Трея Реймонда, кстати.

Гудман потер кулаком подбородок. Он не сомневался, что Никки никак не связана с двумя убийствами. Да, он был в этом уверен… или хотел быть уверен?

Версия Джонсона была слишком надуманной, изобиловала нелепостями и нестыковками, и в ней недоставало фактов.

Кем же была таинственная русская любовница Робертса?

И почему даже ее имя не упоминалось в «Новостях»?

Как вышло, что, рассказав о ДТП, в котором погиб муж, Никки ни словом не обмолвилась об этой женщине?

«Да она играет тобой!»

Слова Мика рефреном звучали в голове.

Вопреки голосу рассудка, Гудман набрал номер Никки Робертс.

В приглушенном свете концертного зала Никки увидела, что на экране мобильного высветился номер детектива Гудмана. Она нажала «отклонить вызов», выключила телефон и убрала его в маленький черный клатч для выходов, одернула длинный подол черного платья с открытой спиной и расправила плечи. Дорогой элегантный наряд вызывал одобрительные мужские взгляды и недовольные женские.

Двухчасовой концерт подходил к концу. Никки никогда особо не увлекалась классической музыкой, однако та сила и страстность, с которой играла Анна Бейтман, могли свести с ума даже неискушенного слушателя. Казалось, с первой ноты весь зал затаил дыхание, слушая музыку, льющуюся и из-под ее смычка.

Никки думала, какой невероятный талант пропадет, если Анна все-таки вернется к своему властному супругу. Заточенная в золотой клетке, она потеряет свободу, потеряет себя.

Миссис Робертс вздохнула. Как часто люди, находясь во власти эмоций, творят глупости. И вчерашний случай с самой Никки – прекрасное тому подтверждение. Напилась с детективом, который расследует страшные убийства! Напилась так, чтобы едва не переспала с ним!

«Это была не я, – думала Никки. – Я же не такая. Я не напиваюсь в баре! Я не поддаюсь влечению бездумно и без оглядки».

Впрочем, последние месяцы Никки только тем и занималась, что совершала не свойственные ей поступки. Например, сегодня потратила тысячу долларов на платье для единственного выхода в свет. Этим нарядом она хотела впечатлить свою пациентку. Интерес к Анне казался миссис Робертс странным и необъяснимым, но желание спасти бедняжку зашкаливало. Пожалуй, теплые отношения с Анной были единственным светлым пятном в мрачной жизни Никки последние полгода. Эта нежность и трепет помогали ослабить гнев на покойного мужа.

Дуглас был мертв, но не забыт.

Анна отняла скрипку от лица и опустила подбородок. На несколько секунд в зале установилась оглушительная тишина, а затем публика взорвалась аплодисментами. Люди вставали и кричали «браво!». Несмотря на пульсирующую боль в висках – остатки утреннего похмелья, – Никки ощутила невероятную гордость за свою талантливую пациентку. Анна поклонилась. В свете рамп она казалась еще более худенькой и бледной. Простое серое платье, белая кожа и забранные в пучок волосы делали ее похожей на фарфоровую статуэтку.

«Ей нужна моя защита. Моя профессиональная поддержка и советы. Я не должна ее подвести».

Показав специальный пропуск, Никки пробралась за сцену и стала ждать Анну у двери гримерной.