Сидни Шелдон. Сорвать маску-2, или Молчание вдовы

– Уж не знаю, что он решил. Думаю, он решил, что самая лучшая идея – стоять в моем доме и орать на меня. Он говорил гадости о докторе Дугласе и его жене. Якобы именно по их вине этот район кишит наркотиками и болезнями. Мол, из-за этих двух полиция бессильна помочь или что-то в этом духе. Да как будто полиция пыталась помочь! Потом он начал утверждать, что доктору Робертс плевать на Трея, что она скорее всего связана с теми, кто убил Трея. – Глаза женщины налились слезами, и она умолкла.

– Не нужно так переживать из-за его слов, – мягко произнес Уильямс.

Бабушка Трея погладила миссис Реймондс по плечу.

– Мы сказали этому копу, что все это вздор, но, говоря по правде, ему было совершенно плевать, что мы думаем. У него есть готовое мнение о Никки Робертс и нашем сыне. И правда его не волнует.

Промокнув салфеткой глаза, Марша добавила:

– А потом этот хам заявил, что мы скрываем факты и покрываем убийц. И что, если он узнает, что мы утаиваем важные улики от следствия, наши черные задницы окажутся за решеткой. Он так и сказал: черные задницы. И еще заявил, что найдет подельников Трея, и ушел очень разгневанный. Уж не знаю, кого он там собрался искать… скатертью дорожка.

Уильямс постарался утешить женщин и поблагодарил за кофе и уделенное время.

– Если узнаете что-то новое, пожалуйста, позвоните мне. Любая мелочь может иметь значение. Номер у вас есть. Звоните даже ночью.

– Благодарим вас. – Миссис Реймондс пожала ему руку. – Обязательно. И передавайте привет доктору Робертс.

Выйдя на улицу, Уильямс заколебался, прикидывая, что предпринять дальше. Всего в квартале от дома Реймондсов находилась главная «торговая площадь», где толкали наркотики любого вида. Несмотря на дурную славу, это место было единственным, куда белый мог сунуться без опасения нарваться на неприятности: дилеры привечали покупателей с любым цветом кожи.

Возможно, именно в этот район направился Джонсон. Он был разгневан, даже взбешен и одержим жаждой действий. Пусть этот коп и редкий засранец, но у него была репутация крайне смелого и решительного человека. К тому же его бесило видимое бездействие полиции в отношении наркоторговли. Поэтому предугадать дальнейшие действия Джонсона было не трудно.

Уильямс взглянул на часы. Коп ушел от Реймондсов час назад, значит, горизонт должен быть чист.

Прыгнув в машину, Дерек медленно поехал по улице. Окрестности выглядели вполне мирно, хотя это было обманчивое впечатление. Сунуть нож под ребра здесь могли с самой радушной улыбкой. Проехав ярдов двести, он наткнулся на троих латиносов.

На прекрасном испанском – после неудачного пребывания в Мехико-Сити в поисках пропавшей Шарлотты Клэнси Дерек решил выучить язык – он спросил парней, не ошивался ли поблизости полицейский и не задавал ли вопросов от Трее Реймондсе. Парни окинули его безразличными взглядами.

Протянув им несколько двадцатидолларовых банкнот и пачку сигарет, Дерек попробовал еще раз:

– Полицейский этот очень толстый, очень белый и очень грубый. Этакий говнюк.

– Был такой, – ухмыльнулся один из парней. – Но с ним не стали говорить. Тогда он пытался что-то узнать у тех торчков на углу. – Он кивнул на нескольких оборванцев, развалившихся на зеленой травке поодаль.

– Спасибо, – ответил Уильямс, протянув еще двадцатку. – Трея никто из вас не знал?

Тот, что ухмылялся, мрачно кивнул.

– Слыхали о таком. Его порезал зомби.

– Ты веришь в зомби? – спросил Уильямс.

– Да какая разница? – пожал плечами парень. – Этот Трей тут не бывал.

– Он не употреблял? – уточнил Уильямс.

– Ну, я его не видел.

– Но разве раньше он не торговал?

– Может, в другом районе? Например, в Вест-Сайде? Я слыхал, он дружил с парой толкал.

Дерек благодарно кивнул и направился к наркоманам на траве. Двое из них то ли спали, то ли находились под кайфом: они валялись, закрыв глаза и кутаясь в вонючие спальные мешки. Еще один сидел, подтянув под себя ноги, и говорил сам с собой. Длинная седая борода, грязная и спутанная, дергалась, когда он принимался трястись от беззвучного смеха. Единственной, кто казался немного вменяемым, была молодая девчонка, костлявая, бледная, с темными кругами под глазами.

Уильямс протянул ей купюру с легким чувством вины: он прекрасно знал, на что пойдут его деньги.

– Ой, спасибо! Спасибо! – Бледное лицо озарилось радостной улыбкой.

Покачав головой, Уильямс достал из кармана чуть подтаявший батончик-сникерс и отдал наркоманке.

– Съешь хотя бы это.

Дерек задавал ей те же вопросы, что и ребятам на улице.

– Он мариновал нас долго, – вялым голосом сказала девица. – Угрожал сдать в полицию за хранение. Но у нас ничего нет. Да он и сам это знал. Его интересовал только тот парниша.

– Какой? Трей Реймондс? И что вы ему сказали?

Она разорвала обертку и принялась жевать шоколадку.

– Да ничего. Я не знала никакого Трея. Даже не слышала о нем. Я с другого района. Меня сюда друг привел. – Девица указала на бородатого наркомана. – Вы не думайте, он не всегда такой. – И внезапно смутилась и даже покраснела, сделавшись довольно милой.

Уильямс с сожалением подумал, что раньше девчонка была, должно быть, хорошенькой.