Сидни Шелдон. Узы памяти

Саммер неотрывно смотрела на экран, не слушая болтовни сестры. И в тот момент, когда Алексия уже почти добралась до полицейского кордона, что-то привлекло ее внимание. Блеск серебра в первых рядах протестующих.

– Господи! – воскликнула Саммер. – О Господи!

Шагавшая к двери дома Алексия смотрела прямо перед собой, игнорируя вопли и выкрики рассерженных людей.

«Вон, вон, вон!» – вопили они. Но враги не вытеснят Алексию: ни те, что в кабинете министров, ни эта невежественная шваль!

«Продолжай идти. Все скоро закончится. О, да это Джимми!»

Офицер секретной службы улыбнулся Алексии, успевшей добраться до ленты, отделявшей тротуар от дома. Алексия улыбнулась в ответ. Камеры лихорадочно защелкали.

Как ни странно… но в какой-то момент один из щелчков прозвучал иначе. Уловив это, Алексия повернулась и столкнулась со взглядом, горевшим ярой ненавистью:

– У меня есть кое-что для вас, министр внутренних дел.

Выстрел прогремел, как удар грома. Одновременно с острой болью Алексия ощутила безмерное удивление.

И все вокруг почернело.

Глава 28

– Алексия! Алексия, вы меня слышите?

Голос сэра Мэннинга звучал откуда-то издалека.

«Странно, что он зовет меня по имени. Он никогда так не делает. Должно быть, случилось нечто серьезное…»

Алексия открыла глаза и поняла, что почти ничего не видит, кроме озабоченной физиономии сэра Эдварда и моря стертых лиц. И все качалось, словно они на корабле в открытом море. Она не понимала, где находится. Свет неприятно бил в глаза, так что было больно смотреть. Сейчас ее вывернет наизнанку… и почему так болит в боку?

Но тут тьма вернулась, и она больше ничего не чувствовала.

– Она жива? – мрачно спросил Уитмен в трубку.

– Да, премьер-министр.

На какой-то короткий недостойный момент Генри ощутил разочарование.

– Он стрелял с близкого расстояния, почти в упор, но пуля застряла в бедре. Сейчас ее оперируют, и, насколько я понял, она выживет. Ей невероятно повезло.

«Да, – подумал Генри, – как обычно».

– Этого человека арестовали?

– Да, сэр. Гилберт Дрейк. Таксист из Северного Лондона. Никаких приводов. Друг Санджая Патела. Сдался сам без сопротивления.

– Хорошо. Держите меня в курсе.

Премьер повесил трубку, налил себе виски и сделал два больших глотка. Гилберт Дрейк. Каким идиотом нужно быть, чтобы стрелять в упор и промахнуться? Генри Уитмен надеялся, что они запрут кретина и выбросят ключ…

Черное стало белым. Белые стены, белый потолок. Белая кровать, белый свет.

«Я мертва?»

Свет попал в глаза. Алексия моргнула. Реальность медленно вступала в свои права.

«Больница».

Боль в боку прошла, сменившись ощущением размытого тепла, такого знакомого с отрочества. Морфий.

Она посмотрела вниз. И точно. К вене были подведены трубки, вливавшие в кровь неизвестное обезболивающее.

И она вдруг вспомнила.

Защитники Патела. Щелкающие камеры. Полные ненависти глаза. Сверкающие. Страшные.

– Что случилось? – спросила она так тихо, что едва слышала себя. Но этого было достаточно, чтобы сиделка вскочила.

– Вас ранили, миссис де Вир, но все обойдется. Постарайтесь не паниковать.

Алексия слабо улыбнулась:

– Я никогда не паникую. Мне понадобится операция?

– Ее уже сделали. Все прошло прекрасно. Я сейчас вызову хирурга, он придет и все объяснит.

Сиделка выбежала. Почти сразу же в дверь постучали:

– Мама?

Рокси выглядела ужасно. Белая, как простыня, и с размазанной по лицу тушью. Она явно плакала. И сейчас подъехала на кресле к кровати Алексии.

– Я все видела по телевизору. Подумала, что ты умерла.

К изумлению Алексии, дочь взяла ее за руку. Алексия была слишком ошеломлена, чтобы реагировать на первый за много лет жест искренней доброты по отношению к ней. Но она взяла себя в руки и сжала пальцы Рокси, лаская их, как драгоценность.

– Ты плакала, – мягко сказала она.

Рокси кивнула:

– Я уже потеряла Майкла… и не могу потерять еще и тебя.

Глаза Алексии наполнились слезами. Все эмоции, подавляемые с тех пор, как Майкл едва не погиб, вырвались на свободу, как разлившаяся, рвущая плотину река.

– Ты плачешь? – недоверчиво спросила Рокси.

– Это наркотики, – рассмеялась Алексия, но тут же поморщилась от боли в боку.

– Что за безобразие здесь происходит? – проревел, врываясь в комнату, здоровяк в костюме-тройке, очевидно, хирург. – Я дал абсолютно ясные указания. Вам нужен отдых. Никаких посетителей!

Рокси развернулась.

– Отвалите, – твердо заявила она. – Я ее дочь и никуда не уйду.

– Уйдете, молодая леди!

Наблюдая за спорившими, Алексия испытывала невероятное счастье.

Ее дочь вернулась!

Ничто, абсолютно ничто не имело теперь значения.

Глава 29

Механик оглядел изуродованный «дукати панигале» и грустно покачал головой:

– Какая жалость. Просто жалость. Прекрасный мотоцикл.

Саммер придерживалась иного мнения. Она считала мотоцикл Майкла самой уродливой штукой, какая только бывает на свете. Отвратительным смертельным оружием.