Сигма

В таких условиях сформулированная позиция о том, что разногласия по составу и размеру выходного пособия или по оплате труда лиц, работающих по трудовому договору, переходят после объявления процедуры банкротства из разряда трудовых в категорию экономических споров, требует, как минимум, более тщательной теоретической проработки. Без этого мы вынуждены будем признать, что задолженность по выплате выходных пособий и оплате труда является безусловным поводом к банкротству и работники (их представители) вправе инициировать банкротство своего работодателя.

Однако не только инициировать банкротство, но даже с самостоятельными требованиями о разрешении разногласий о составе, размере оплаты труда и выходных пособий работник должника в деле о банкротстве в индивидуальном порядке обращаться не вправе [1].

Указанная позиция противоречит гражданско-правовому институту представительства, в соответствии с которым объем полномочий представителя не может быть больше объема полномочий представляемого праводееспособного лица.

Объем полномочий, например, адвоката в процессе, может быть меньше или равен объему полномочий его подзащитного, но он не может превышать его. Эту мысль можно сформулировать и по-другому: если определенное полномочие есть у представителя, то оно, тем более, есть и у представляемого. В данном же случае представитель работников имеет право обратиться в арбитражный суд, а сами работники — нет.

Чем коллективный трудовой спор отличается от индивидуального трудового спора, особенно, если и тот и другой решаются с участием представителей работников? Основное отличие заключено в разных предметах спора.

Предмет коллективного трудового спора определен в ст. 398 Трудового кодекса РФ. Упомянутые в ст. 16 Закона «О банкротстве» разногласия (например, очередность выплаты заработной платы) к самостоятельному предмету коллективного трудового спора отношения не имеют. Следовательно, они составляют предмет индивидуального трудового спора, даже если подобные разногласия являются общими для всех или нескольких работников одновременно.

В ином случае невозможно объяснить требование судебной практики о необходимости для работников обращаться в суд именно общей юрисдикции, поскольку к органам по разрешению коллективных трудовых споров общие суды не относятся (ст.401 Трудового кодекса РФ) [2].

Вторжение Федерального закона «О банкротстве» в трудоправовоую сферу повлекло за собой и другие последствия. В частности, после принятия Федерального закона от 24.07.98 г. № 125-ФЗ «Об обязательном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» обязательства по возмещению вреда перешли от работодателя к единому страховщику — Фонду социального страхования РФ.

Работодатель как застраховавший свою ответственность уже не отвечал перед работником, поэтому вина работодателя перестала быть условием для возмещения вреда здоровью пострадавшего либо критерием для определения его размера. Письмом от 20.06.01 г. № 02-18/17-4445 Фонд социального страхования РФ разъяснил, что назначение застрахованному работнику страховых выплат производится независимо от того, кто виновен в причинении вреда — работодатель или лицо, с которым пострадавший не состоял в трудовых отношениях [3].

Однако ст. 107 Федерального закона «О банкротстве» возложила на работодателя в случае признания банкротом обязанности по капитализации повременных платежей, которые пострадавший получал из средств предприятия, т.е., по мнению К.И. Забоева произошло такое смешение деликтных и страховых отношений, при котором не выдерживается логика ни тех, ни других [4]. С этим мнением можно согласиться, поскольку предприятия, не проходившие процедуру банкротства, просто передали личные дела своих инвалидов в Фонд социального страхования РФ, который продолжил выплату им денежных сумм в счет возмещения вреда уже из своих средств. Никакой капитализацией передача личных дел не сопровождалась.

Такой подход к вопросам социального страхования нельзя назвать случайным. Федеральный закон № 202-ФЗ «О бюджете Фонда социального страхования РФ на 2005 г.» (статья 8) предусмотрел, что выплата пособия по временной нетрудоспособности за первые два дня нетрудоспособности должна производится за счет средств работодателя, а не за счет средств ФСС РФ. Это произошло вследствие уменьшения «доли» соцстраха в Едином социальном налоге с 4% до 3,2%.

Однако выплата пособия не из страховых средств означает, что в отношении одного работника работодатель одновременно выступает и страхователем, и страховщиком, что, безусловно, является снижением уровня гарантий при временной нетрудоспособности работающих, особенно при банкротстве. Если средняя продолжительность временной нетрудоспособности в 2002 г., например, в Санкт-Петербурге составила 11 дней, [5] то путем несложных вычислений можно определить — два дня от одиннадцати составят 18,1%.