Сигнал из прошлого

— Отец, закурить не найдется? — спросил незнакомец в кожанке, заступив дорогу.

Фомин остановился, смерил мужика взглядом. И по выражению лица, по каким-то труднообъяснимым признакам успел понять, что разговаривать бессмысленно.

Он быстро шагнул навстречу, выбросив вперед кулак. Годы нещадно отожрали свое, изрядный кусок откусила и ставшая привычной спокойная пенсионная жизнь. Но выплеснувшийся в кровь адреналин помог, и мужик в кожаной куртке покачнулся.

Фомин оттолкнул его плечом, рванулся к подъезду, доставая из кармана ключи.

Ключи лежали в правом кармане. А в руке от удара что-то разладилось. Пальцы шевелились, как чужие. Медленно, страшно медленно…

Фомин приложил к считывателю «таблетку» ключа, уже расслышал писк, означающий, что путь открыт.

— Ах ты, сука, — прошипели сзади.

Что-то свистнуло.

Про пули говорят: «Если услышал свист — значит, мимо». Про бейсбольную биту такого не скажешь.

* * *

Бесчувственное тело Фомина сползло по железной двери. Двое мужчин нависли над ним.

— На хрена ты его так приложил-то? — задумчиво спросил один.

— А че с ним было делать? — огрызнулся второй. — Сам видишь, дед серьезный оказался.

— Ладно. Потащили.

Они наклонились и подняли Фомина. За их спинами запустился двигатель неприметной светло-серой машины. Она медленно подкатила к подъезду. Щелкнул, открываясь, багажник.

* * *

В жизни Вероники было не так много вещей, в которых она могла быть полностью уверена. Небо — вверху, земля — внизу, вода мокрая, бензин дорожает, а Тимофей в половине двенадцатого ночи не будет спать, даже если его свалит лихорадка Эбола.

— Что-то случилось? — спросил он, впустив Веронику внутрь после того, как она от души побарабанила по двери.

Стук — отличный способ начать разговор. Если постучать тихонько — это одно, если тараном — другое. А панически колотить двумя ладонями — третье. В зависимости от типа стука собеседник сразу настроится на нужный лад.

— Вот ты мне и скажи. — Вероника бросила на кровать сумочку и тут же начала в ней рыться. — Во-первых, я добыла материалы дела. Ну, по крайней мере, мне было сказано, что на этой флешке — именно они, а не новый сезон «Рика и Морти». Во-вторых, мальчик Андрюша, который, рискуя свободой и карьерой, добывал материалы, шлет тебе лучи уважения и хочет познакомиться с возможностью дальнейшего трудоустройства… А, вот она!

Вероника протянула флешку Тимофею.

— Трудоустройства? — удивился тот, взяв флешку.

— Хочет помогать, чем сумеет, — пояснила Вероника. — Клянется таскать за тобой в зубах тапки, приносить палку и подавать лапу, хвастается дедуктивным мышлением…

— Исключено, — мотнул головой Тимофей. — Надо было просто ему заплатить. Деньги ведь придуманы именно для этого.

— Угу, надо было. Только ты первым делом послал меня его совращать! — буркнула Вероника, чувствуя, как внутри нее что-то, доселе напряженное, расслабилось и заурчало от удовольствия. — Извини, вышел сбой программы, оказалось, он запал не на меня, а на тебя.

Тимофей плюхнулся на кровать и поставил себе на колени ноутбук.

— Разберись с этим, — приказал он, морщась. — Почему ты вообще заставляешь меня думать о таких вещах? Это твоя работа, мы ведь договаривались.

— Я подумала, может, тебе захочется меня кем-нибудь заменить. — Вероника села рядом с ним и посмотрела на экран.

— Ни времени, ни желания, ни причин, — отрезал Тимофей.

И, похоже, тут же забыл о разговоре: открылось окно с содержимым флешки. Тимофей и Вероника подались вперед. Как и следовало ожидать, на флешке лежали фотографии, снятые с хорошим разрешением, но рассматривать их на крохотном экране «походного» ноутбука было так себе удовольствие. Вероника, покосившись, заметила мученическую гримасу на лице Тимофея.

— Терпи, коза, а то мамой будешь, — сказала она.

— Что?

— Ничего, забей. Про самое главное я тебе и так расскажу. Самое главное, что мы узнаем из этих материалов, — указала Вероника на экран, — дело раскрыли.

— Не понял? — Тимофей повернулся к ней.

— В девяностых этого отморозка с часами поймали, — внесла ясность Вероника. — Признали невменяемым. А вскоре он умер в психлечебнице. Все. Finita! — Она всплеснула руками. — А теперь срочно скажи, что ты об этом думаешь?

Тимофей повернулся к экрану, открыл первую фотографию.

— Ну? — поторопила Вероника.

— Я думаю, что бар на первом этаже еще работает, — не отрывая глаз от экрана, проговорил Тимофей. — Ну и вообще. Тебе ведь нужно сходить в душ, переодеться… В общем, дай мне час.

— Знаешь, Тиша, вот кто другой за такие предъявы фингал бы тебе под глаз поставил, — сказала Вероника, поднявшись.

— Именно поэтому мне не нужен никто, кроме тебя, — кивнул Тимофей.

Подойдя к двери, Вероника подумала, что после таких слов кто другой подумал бы, что ему/ей признаются в любви до гроба.

Иногда ей было ужасно жаль, что так хорошо знает Тишу. Иногда просто до зарезу хотелось обмануться.

* * *

Сознание вернулось медленно, в сопровождении трещащей боли, которая начиналась в области затылка и распространяла извилистые щупальца на всю голову. Одно из щупалец ползло по шее и заканчивалось где-то меж лопаток.