Сигналы точного времени

…Зеркальная крошка, фигурка космонавта с отколотой ногой, шишка с облезлой глазурью, диаскоп, – оптика поблёскивает вприкуску со светлым отчаянием. Видение, делающее попытки движения. Составленное из переменчивых глотков подглядывания (вглядывания-всматривания) неравномерных сгущений тени, не плоской иллюзии большего объёма и глубины, за знакомым – незнакомое, торжественно-ужасное, будто в следующий миг атлас позитива прорежет царапина метеорита, или взойдет ослепительная атомная бомба, тёплое перламутровое мерцание подсвечивает её приближение. – Очень подмывало вставить в подзаголовок «диаскоп»: «Книга-диаскоп», поскольку оптические эффекты этого прибора (может быть, у кого-то ещё сохранились такие пластмассовые шары со стеклом, внутри кадр плёнки-позитива, который смотрят на просвет в глазок?) в отдельные моменты были словно тем, через что (как) смотрел.

Кантилена голоса на разной глубине времени. Не шизофренические наложения (надеюсь), а волновые эффекты, возникающие при различной глубине погружения. Взгляд, он же голос, меняет в расстоянии и в толще давления «точку привязки», участие (присутствие) в видимом. Мне бы хотелось, чтобы все голосовые партии были восприняты всё же именно, как литературные. Мои действия сводились к тому, чтобы по возможности, ничему не мешать.

Александр Шантаев, 10 февраля 2022 года

*

«Человек приносит с собой в мир всё, что имеет или может иметь. Человек рождается как Сад, уже засаженным и засеянным. Этот мир слишком беден, чтобы родить хотя бы одно семя»

Уильям БЛЕЙК

… «пошли домой» –

значит «я тобой спасся»

«ага, пошли» –

означает «зимой

будет по краю крыши ходить ворона

проверять мёрзлые тайники

будет тоска огромна а дни легки

Василий БОРОДИН

Книга детства

1.

На самой ранней фотографии, нечетком снимке с кружевным обрезом улыбается лысый карапуз в ползунках; на обороте рукою отца: «Моему сыну Сашику, космонавту № 5, исполнился 4 месяца двадцать два дня. Пос. Джамбейта 10/I-1965 г. Он уже сделал 4 1/2 витка вокруг света» 1.

2.

Неустойчив, балансирую, пугаюсь скатиться не вниз, а неизвестно куда; учусь ходить в ходунках на колёсиках и, наверное, они виной тому, что всё вместе со мной катится, не шагаю, а прокатываюсь. Мама и бабушка выдувают радужные пузыри гукающих звуков, глубокая мамина рука поддерживает мой слабый затылок. Верблюды, овцы, лошади, вечерние коровы в розовых тучах пыли, огромные, шумно выдыхающие, запазушно пышущие молоком. Знойное сухое лето. Немилосердная зима. Крест-накрест перехват шерстяной шали, укутываемость, пурга в стёкла, счастье тёплого укромного угла, как в сливках тону в пышной перине. Обшитая войлоком тяжёлая дверь, костистый стук мёрзлого дерева. Возвращение родителей отличается по запаху колкого холода бензина, животных, табака у отца (не курит, но приносит с собой), и синего, неукоснительного из больницы у мамы. Первые четыре года – веер картинок: руки загорели, ссадина на колене, пальцы в клубнике, в сиропе шиповника (липкие, не разлепить), <козявки с красными рожицами, живущие в щелях земли>, маленький треснутый арбуз, щель в заборе, степь, много солнца, горячий молочный песок, терпкая полынь, огромные закаты. Обещания, в которых нет человеческого, нет значений, по крикам птиц звучит расстояние.

3.