Сигурд. Быстрый меч

Я рассмеялся, хлопнул по плечу Бьёрна Занозу, чтобы подержал для меня весло, и в два прыжка очутился на носу «Змея». Ярл указал мне место напротив себя и начал говорить о том, что понимает, как я обижен на Эстейна и свою команду. Это было правдой. Я, конечно, был зол на Эстейна за то, что тот не раскрыл мне свои мысли и увел часть людей с моего корабля. А на своих людей, потому что было совершенно ясно: каждому из них Эстейн предложил идти за собой. Однако никто из них не предупредил меня, даже Кетиль Борода, которому я доверял больше всех. Паллиг сказал:

– Истинного хёвдинга отличает не храбрость, истинного хёвдинга отличает ум. Эстейн – хороший воин, но его погубила жадность. Он слишком хотел драккар, как у ярла или конунга. И теперь из-за своей жадности он будет изгнан из наших мест. Он останется с одним кораблем против сотен врагов, и никто не придет ему на помощь. Это недальновидно – Эстейн храбр и удачлив, но он не видит дальше штевня своего корабля.

Паллиг оглядел своих людей, что сидели на скамьях и наслаждались переходом под парусом. Кто-то играл в кости или в доску, кто-то беседовал, кто-то дремал. В тот день после утреннего тумана выглянуло солнце, мы почти бесшумно скользили вдоль песчаных берегов Сьяланда и, глядя на сверкающие в солнечных лучах волны, предвкушали скорую встречу дома. Ярл снова перевел взгляд на меня и продолжил:

– Я рад, что Эстейн не позвал тебя с собой, потому что, думаю я, ты бы пошел за ним.

Я покраснел, потому что ярл сказал правду, которую мне не хотелось слышать после того, как Эстейн сбежал, не попрощавшись. Паллиг продолжал говорить спокойно, не обращая внимания на то, что я выдал себя.

– Но раз норны решили так, что твоя нить осталась в пряже рядом с моей, то я прошу тебя помочь мне.

Я удивленно смотрел на него. После того, как я услышал, что он думает, что я ушел бы с Эстейном, я ждал, что он скажет мне, кто заменит меня на «Летящем». Но Паллиг заговорил не об этом.

– Мой сын сделал ошибку. Гордыня заставила его поставить на кон людей и корабль, и он проиграл в споре с судьбой.

Я удивился еще больше. В последний раз, когда мы говорили о том бое у Ромсё, ярл обвинил Эстейна в том, что тот бросил Токе одного против троих. Теперь же я слышал, как он сам признавал, что в том была вина самого Токе. Ярл сам ответил на мой невысказанный вопрос:

– Конечно, я знаю, что случилось тогда у Ромсё. Я был бы плохим вождем, если бы не умел отличать правду от вымысла. Но я не хотел, чтобы Эстейн ушел от меня и увел корабль. Потому я и затеял этот спор. Я хотел, чтобы Эстейн принес клятву мне или тебе и остался у нас. Конечно, я не ожидал, что он сбежит вместе с «Жеребцом». Здесь Синий Змей перехитрил меня. Но в будущем это ему дорого обойдется.

Я вспомнил слова Асгрима о клятве и подумал, не заодно ли он был с ярлом. Вот такие мысли приходили мне в голову после того, как меня предал один друг. Но Паллиг уже говорил о другом:

– Токе сделал ошибку, но я не хочу, чтобы он всю жизнь за нее расплачивался. Я вижу, что все словно отвернулись от него. Хотя он сын ярла, и ему в один из дней придется вести людей с Фюна в бой. Лучше, если он сделает ошибку в юности, но станет осторожнее в зрелые годы. Потому прошу тебя помочь ему. Я всегда хотел, чтобы ты стал ему другом. Теперь я вижу, что твой меч быстр. Как бы я хотел, чтобы этот меч поддерживал моего сына, когда придет его черед стать вождем. Ты готов помочь мне? Ты готов быть рядом с моим сыном?

Я кивнул, хотя мне очень хотелось ответить отказом. Но я был на корабле ярла, и мог так же на корабле ярла вернуться домой, если бы он пожелал удержать меня. А мог вернуться хёвдингом на корабле моего отца. Потому я поклялся поддерживать Токе и, надев на руку подаренный Паллигом серебряный браслет в виде Мирового Змея Йормунгарда, кусающего себя за хвост, вернулся на «Летящий».

Невдалеке от острова Ромсё, который был местом, где кровь врагов в первый раз окрасила руны на моем мече, я махнул Паллигу, и Кетиль повернул нос «Летящего» на запад. Еще раньше от нас отделились корабли бондов с южного берега Фюна. Теперь и я был у самого дома, а ярл продолжал путь на северо-запад в Оденсе.

Нас заметили издали, и первым, кого я различил на берегу, был мой брат Рагнар. Он стоял, опираясь на длинную палку и улыбался. Я не стал дожидаться, когда с борта спустят сходни и соскочил прямо в воду. Несколько шагов – и мы с Рагнаром смогли обняться. Потом он отстранился и осмотрел меня с головы до ног:

– Ты повзрослел, и я вижу на тебе серебро. Добыча была богатой?

– Да, боги были милостивы. И на твою долю кое-что выпало.

Рагнар посмотрел на людей на корабле:

– Как будто я вижу очень мало знакомых. Была жестокая сеча?

– Нет, часть людей ушла с Эстейном, а после той битвы у Ромсё, где тебя ранили, мы потеряли всего одного человека.

– Эстейн ушел? – Рагнар был удивлен. – Вы поссорились? А кто же теперь хёвдинг на «Летящем»?

Я не смог сдержать свою гордость:

– Уже давно я – хёвдинг на нашем корабле, так что он в надежных руках.

Рагнар еще раз посмотрел мне в лицо и улыбнулся: