Сияй

– Мне стоило рассказать тебе об этом давным-давно, Рейчел. О том, что волейбол для меня был не просто хобби. Но хальмони, конечно, не одобряла. Она хотела, чтобы я занялась образованием, нашла настоящую работу… Но я ее не слушала. Я хотела попасть на Олимпийские игры. – Мама вздохнула. – Но я не смогла. Я была недостаточно хороша. Но я очень долго не могла этого понять и пострадала…

– Умма, не беспокойся за меня. Я… я тоже недостаточно хороша. Хватит с меня k-pop.

Умма коснулась моего лица руками.

– Дочь моя, ты меня не поняла. – Она улыбнулась. – Как ты думаешь, зачем мы переехали в Корею?

Я пожала плечами:

– Не знаю. Хальмони умерла. Думаю, я даже не хотела знать, почему ты вдруг передумала.

– Ты права. Хальмони умерла, и мы приехали на похороны. Я давно не видела свою мать, я хотела плакать по ней, грустить… Но чувствовала лишь злость. Потому что она не поддержала меня, не заставила меня следовать за мечтой. Я не хотела, чтобы мы с тобой закончили так же, и потому мы переехали в Корею. Чтобы ты смогла попытать счастья со своей мечтой. – Она заплакала. – Похоже, яблоко от яблоньки все-таки недалеко упало, ведь я не поддерживала тебя так, как следует. Просто в этом мире слишком много конкуренции… и разве мать хочет, чтобы ее ребенок страдал? Я знала, что путь тебя ждет трудный, но хотела защитить тебя. Как моя мать хотела защитить меня.

Она достала телефон и включила видео. Это было мое выступление с Джейсоном и Миной на олимпийском стадионе Сеула. Не профессиональная версия, а снятая на телефон, сосредоточенная на мне – на каждом шаге, каждой ноте, на том, как менялось выражение лица. Я подняла взгляд на умму, и та тоскливо улыбнулась.

– Лия прислала мне это. И да, это правда, я была недостаточно хороша. Но ты – другое дело. В тебе есть эта искра, Рейчел. И всегда была.

Она протянула мне руку, и я схватилась за нее, вдруг вспомнив об отце Джейсона.

Мы с уммой часто спорили, но она никогда бы не бросила меня. Ни за что на свете. Я всегда могла рассчитывать на ее любовь. Она хотела, чтобы я была счастлива и мне ничего не грозило, – пусть я не всегда это понимала. Очень легко было забыть, насколько мне все-таки повезло с матерью.

– Я тобой горжусь, – сказала умма. – И мне очень жаль. Жаль, что мне понадобилось столько времени, чтобы об этом сказать.

И тогда я тоже заплакала. Казалось, что в последнее время я только и делала, что плакала, но эти слезы были хорошими. Правильными. После таких всегда чувствуешь себя чуть более целой.

– Спасибо, умма. – Я с силой сжала ее руку. – Значит, теперь ты перестанешь обо мне беспокоиться?

– О нет, я все еще в ужасе, – засмеялась она. – И не знаю, перестану ли волноваться вообще. Но это тоже часть материнства. И ты заслуживаешь своего шанса, Рейчел. Ты заработала его. И не позволяй никому забрать его у тебя.

Я кивнула и обняла ее.

Не успели мы расцепить руки, как дверь распахнулась.

– Вы уже закончили плакать? Я все ждала и ждала, когда смогу зайти! – закричала Лия, а потом прыгнула на кровать и протиснулась между мной и уммой.

Я засмеялась и вытерла слезы.

– Да, мы закончили, клянусь.

И я заключила сестру в медвежьи объятия и улыбнулась умме. Уже очень давно я не чувствовала такой легкости. Но чего-то не хватало.

Мне нужно было поговорить еще с одним человеком.

Я положила руки Лие на плечи:

– Ты меня ненавидишь? За то, что мы переехали? Ты ведь не просила этого, а теперь мы живем в Корее, и…

Лия рассмеялась и убрала мои руки.

– Унни. Я в порядке.

– Серьезно, Лия. Я знаю, что жизнь у нас… не самая легкая. – Я припомнила девчонок, которые грубо с ней обращались.

И у меня снова слезы на глаза навернулись, но Лия легонько меня оттолкнула:

– Хватит плакать! Ты обещала!

Я проглотила всхлип и засмеялась:

– Я не плачу!

– Знаешь, Рейчел, для старшей сестры ты иногда слишком уж глупая, – усмехнулась Лия. – Ты думаешь, меня волнуют те девчонки из школы? Ты ведь моя сестра. Твои мечты – это мои мечты. А это самое важное. – Она склонила голову к умме и хитро улыбнулась. – К тому же скоро DB будут набирать учениц, а мне уже тринадцать. Самое время для того, чтобы начать занятия k-pop. И тогда Рейчел будет не единственной звездой в семье!

Я раскрыла рот и увидела, как побледнела умма. А потом у нее зазвонил телефон, и она потянулась к нему, не сводя взгляда с младшей дочери. А та ничего и не заметила, вернувшись к чтению k-pop-сплетен на мобильном.

Умма легонько ткнула меня в бок:

– Это Юджин. Говорит, никак не может до тебя дозвониться.

И я поняла, что со вчерашнего вечера не включала телефон.

А когда включила, на меня тут же выпрыгнуло несколько пропущенных звонков от Юджин и куча сообщений в мессенджере.

Приходи в офис DB как можно скорее! Нам нужно увиде ться!

Двадцать шесть

Юджин ждала меня в холле: едва завидев, она тут же заключила меня в объятия.

– Рейчел! Я обо всем узнала.

– Обо всем? – Мое сердце чуть не выпрыгнуло из горла.

Неужели совсем обо всем, даже о Джейсоне? Господи, надеюсь, что нет.

Она сделала шаг назад, ее глаза метали молнии.