Сияние Авроры

А если не друг, то хотя бы союзник на время, пока мы не выберемся отсюда.

Потому что рано или поздно мы прибудем туда, куда они нас везут. И если это одна из планет-инкубаторов, как я подозреваю, Ра’хаам сможет заразить нас, как сделал это с Кэт и колонистами Октавии III. Он затянет нас в свой коллективный разум, поглотив все, чем мы являемся и что знаем.

Я не знаю, как зараженные агенты ГРУ собираются все объяснять команде АОТ на корабле… если только они не планируют заразить всех на борту?

Может, Ра’хаам настолько уверен в себе.

Или же настолько отчаялся, поскольку Аври до сих пор не у него в руках.

Может, мы раскрыли его замысел.

Может, они нашли Оружие…

От этой мысли мои челюсти сжимаются, я чувствую прилив адреналина в крови. Взъерошиваю копну светлых волос и встречаюсь взглядом с Саэдии.

Враг моего врага – мой друг.

«Что ж, советую тебе устроиться поудобнее. Это будет долгий рассказ, в который нелегко поверить».

28. Скарлетт

– Финиан, Зила, вы меня слышите?

Я сижу на мостике «Нуля» и смотрю на бешеные показания приборов и мигающие огни на приборной доске пилота. Корабль трясется. По всем параметрам дела у нас складываются не очень. Вообще-то мы вполне можем умереть. Единственное, что хоть как-то меня успокаивает, – это электропоп, чье звучание перекрывает царящий хаос. Четыре часа назад я обнаружила, как можно подключить унигласс к системе громкой связи мостика, и теперь последний сингл Бриттни Вокс «Возьми это» играет на повторе. Пусть я и атеистка, которая с большой долей вероятности вот-вот погибнет посреди неизведанной пространственной аномалии, но, ДЫХАНИЕ ТВОРЦА, МНЕ БЕЗУМНО НРАВИТСЯ ЭТА ПЕ-Е-Е-ЕСНЯ-Я-Я.

Прежде чем вы начнете меня осуждать, должна вам сказать: я худший пилот в галактике. Оснований сидеть в этом кресле у меня не больше, чем у Великого Ультразавра с Абрааксиса IV – делать педикюр. Я к тому, что некоторые люди рождены пилотировать. Я же рождена летать. Желательно первым классом, в компании невероятно красивого стюарда по имени Хулио, потакающего любым моим прихотям.

Корабль снова вздрагивает. На этот раз сильнее.

Бриттни упрашивает меня по громкой связи прийти и «взять это». Не стоит даже гадать, о чем идет речь. В этой песне есть много чего, но тонкие намеки – не из их числа.

– Э-э-э, Финиан? – повторяю я по рации. – Зила?

Знаете, на втором курсе я недолго встречалась с Асом – это было мое первое знакомство с миром высокомерных – да-мы-знаем-что-мы-круты-но-ты-и-сама-это-знаешь – космических пилотов, в котором Кэт чувствовала себя как рыба в воде. (Кайл Резнор. Бывший парень № 19. Плюсы: потрясающе целуется. Минусы: постоянно отмачивает шуточки про пилотов.) По-видимому, я знаю о полетах достаточно, чтобы мы не разбились по пути сюда, хотя, если честно, после побега с «Андараэли» провела в кресле пилота времени больше, чем за всю свою жизнь.

Бегущие по экранам слова «пространственное искажение», «сигнал опасного сближения» и «чрезвычайная опасность» приводят в замешательство. Все огни мостика окрашены в серый цвет, потому что мы до сих пор находимся в Складке, однако мигают очень быстро, а вспыхивающие на экранах сообщения «тревоги» услужливо обозначены «красными». Обычно подобные заявления не сулят ничего хорошего, но я боюсь что-либо трогать, чтобы не сделать еще хуже.

Корабль, будто в знак согласия, в очередной раз сотрясается.

Бриттни страстным голосом интересуется, действительно ли я «этого хочу».

– Финиан? – снова зову я, включая рацию. – Зила-а-а-а?

Поднимаю взгляд на Шэмрока, который сидит над приборной доской. Дракон смотрит на меня черными глазками-пуговками. Он ничего не говорит – ведь это мягкая игрушка, – но…

– Я чувствую твое осуждение, – говорю я ему.

– Скар?

В голосе Фина слышны панические нотки, поэтому я разворачиваюсь в кресле лицом к нему.

– Приве-е-е-ет, Финиан.

Он смотрит вытаращенными глазами на показания приборов у меня за спиной.

– Что ты сделала?

– Полетела по следу зонда, как и должна была.

– Да, но… – При виде центрального монитора его глаза округляются еще сильнее. – Дыхание Творца, что ЭТО такое?

Над приборной доской висит голографическое изображение высокой четкости… честно говоря, я ни черта не понимаю, что это. Оно около тысячи километров в диаметре – это число может показаться огромным, если ты не посещал трехчасовую лекцию по астрометрике о том, насколько в действительности непостижимо велик космос. Штуковина напоминает вихрь – странный, разноцветно-серый сгусток энергии, закручивающийся бесконечной спиралью. Очень красивый. Но, судя по истерическим сообщениям на пультах управления, еще и крайне опасный.

– Откуда оно взялось? – спрашивает Фин.

– Просто появилось на нашем пути пять минут назад.

– А почему мы до сих пор летим ему навстречу? – интересуется он с легкой паникой в голосе.

– Потому что не можем остановиться.

– Что? – Из легкой его паника перерастает во всеобъемлющую.