Сияние Авроры

Она снова дергается, точно дикое животное, и я, стараясь изо всех сил удержаться на ногах, подхожу к ее биокойке. Саэдии шипит сквозь опухшие, разбитые губы, но я чувствую, чего стоит ей эта ярость, какая дрожь пробегает по всему ее телу, когда она пытается отбиться от меня. Я бережно опускаю ее на кровать и тут же отхожу – она хочет вскочить следом за мной. Но на это требуется слишком много усилий, поэтому она сникает, прерывисто дышит, набирая в легкие воздух и дрожа, словно новорожденный теленок.

– Ты посмел дотронуться до меня? – угрожающе выпаливает она низким голосом. – Я сдеру с тебя шкуру, парень. Я… от-торву т-твои бубенцы и п-повешу их себе…

– Да, да, ты очень злишься на меня, я все понимаю. Не стоит вдаваться в ненужные подробности.

Она пытается вновь заговорить, но не может выдавить из себя ни слова. У меня все болит. Я устал. Как только сажусь на свою койку, то с удивлением осознаю, что эта волна боли, усталости…

Принадлежит не только мне.

Но и ей?

Не понимаю, как, но я… чувствую их? Они просачиваются в мой разум из подсознания Саэдии. Я улавливаю образы в ее голове: военная форма терран, на нее обрушиваются окровавленные кулаки, целый час боли, полная тишина, не считая ее криков. А она действительно кричала. Выла от ярости и обиды, требовала знать, что им нужно от нее. И за все то время, те несколько раз, когда они все же открывали рот… на нее сыпались лишь оскорбления.

Они не задали ей ни единого вопроса.

– Мне жаль, – говорю я.

Саэдии разлепляет заплывшие глаза и пронзает меня острым, как нож, взглядом.

– Жаль, что они так обошлись с тобой, – добавляю я.

– Они с-сгорят, – шепчет она. – Как и ты…

– Саэдии, пожалуйста.

– Трус, – выплевывает она, ее голос дрожит. – Гнида. Терра превратится в одну общую могилу.

Я тру виски в попытке сохранить терпение, проявить спокойствие, быть тем человеком, которого мне хотелось бы видеть в числе своих последователей.

– Саэдии…

– Мы развеем ваш прах по всей Пустоте, терранин, – обещает она, приподнимаясь на локте. – Мы выпьем кровь из ваших все еще бьющихся сердец. Под крики ваших детей мы стан…

– Ради любви к Творцу, Саэдии, ты можешь ПРЕКРАТИТЬ И ПОДУМАТЬ ХОТЯ БЫ МИНУТУ?

Я не люблю терять над собой контроль. Поэтому я не пью. Не употребляю наркотики. И даже не матерюсь. Но в это мгновение меня накрывает. Я пытаюсь сдерживаться, но больше не в силах терпеть. Долгие недели побегов. Мысль о том, что Скарлетт, Аври и все остальные остались без меня. Воспоминание об отце, осознание того, что Несломленные и Терра вступили на кровавый путь столкновения, а Ра’хаам безмолвно руководит происходящим, глядя на все новыми глазами Кэт. Все это вскипает внутри и выплескивается наружу. Я встаю на ноги, хватаю свою биокойку и швыряю ее в стену. Искры тока сыплются из кабелей, экраны со смарт стеклом разбиваются, металл гнется. Затем я поворачиваюсь к Саэдии и ору своим израненным горлом:

– А если не хочешь думать, то, пожалуйста, ЗАТКНИ ПАСТЬ, ЧТОБЫ Я МОГ ЭТО СДЕЛАТЬ!

От такого зрелища Саэдии замолкает. Явно ошарашенная. Она опускается на свою койку, осматривает меня с ног до головы. Ее губы слегка приоткрыты, взгляд задерживается на стиснутой челюсти, обнаженной груди, сжатых кулаках. Она убирает выбившуюся прядь чернильно-черных волос из уголка губ. И тогда я чувствую его в ней так же отчетливо, как если бы оно было написано у нее на лбу. Восхищение.

Даже, дыхание Творца, одобрение.

Она бросает взгляд на камеру над дверью. Сплевывает кровь на пол.

– Как скажешь.

Я опускаюсь на корточки, привалившись спиной к стене. В комнате повисает тишина, я уже ожидаю, что сейчас пехотинцы вновь ворвутся в камеру и станут нас лупить, но ничего не происходит. Они явно наблюдают за нами. Ждут, что же будет дальше. Может, надеяться выяснить что-нибудь полезное? Или просто тянут время?

Однако Саэдии по-прежнему не сводит с меня глаз. Сначала она смотрит на мои ладони, потом на руки и в лицо. И наконец снова проникает в мое сознание.

«У тебя вспыльчивый характер, маленький терранин».

«Ничего не могу с собой поделать».

«Ты видел. Как они избили меня».

Я смотрю на нее, а потом отвожу взгляд. Каким бы странным подобное общение ни было, не хочется показывать наблюдающим за нами людям, что мы способны так разговаривать. Это одно из немногих наших преимуществ здесь, так что не стоит лишаться его, если я планирую выбраться отсюда…

«Да. Видел».

«Любопытно».

«Я не хотел. Просто твои мысли сами… просочились ко мне в сознание».

Она тихонько усмехается, качая головой, и переводит взгляд на стену.

«Ты правда не имеешь понятия?»

«…Что это может значить?»

Она не отвечает, только сверкает глазами, глядя на меня.