Финиан закатывает глаза и одаривает меня дружелюбной улыбкой. Я чувствую, как при мысли о том, чтобы обсуждать с ним романтические предпочтения, к моим щекам приливает кровь. Склоняю голову в попытке скрыть какие-либо признаки сосудистой реакции, а сама гадаю: неужели это и есть дружба?
Я начинаю чувствовать.
Затем, чтобы переключить разговор на другую тему, киваю на Кэла с Авророй.
– Я послежу за ними, – говорю я.
– Хорошо. – Финиан отступает назад и потягивается, его экзокостюм тихонько поскрипывает. – Пойду перекушу – хочешь чего-нибудь?
Немного подумав, я отвечаю:
– Того печенья, которое мы съели вместе со Скарлетт, вполне достаточно.
– Достаточно? Да вы обе уничтожили практически весь запас.
– Избыточное потребление калорий ведет к увеличению массы тела, что…
Я хмурюсь. Нет, не то.
– То есть твое расположение ко мне увеличится, если я тоже увеличусь в…
Нет, опять не то.
Я замолкаю. Вглядываюсь в черные невыразительные глаза Финиана.
– Все еще учишься юморить, да? – замечает он.
Я понижаю голос до шепота:
– Это
– Ладно, продолжай практиковаться. Я пошел на кухню. – Он криво усмехается, а потом смотрит на Аврору. – Увидимся через месяц, детишки.
26. Аври
Штормовой ветер несет меня домой, я парю на крыльях грома. Сила бурлит внутри подобно водопаду. Оковы, которые удерживали меня – вина, страх, то, кем я была, – все исчезло.
Я бушую на весь Эхо, мощь моего полета взрывает землю. Правый глаз горит, словно новорожденная звезда, позади сверкает полуночно-синяя буря, торнадо подлинной психической силы, которую я способна призвать одним взмахом руки.
Я думаю о том, что он, как и всегда, ждет меня. Размышляю о времени, которое мы провели здесь вместе, о том, какое значение он для меня приобрел. Вспоминаю о Скарлетт, Финиане и Зиле, ждущих нас за пределами Эхо – о людях, которые стали мне семьей. То, что они поверили в меня, многим пожертвовали – все это стоило того.
Я уже больше не та девчонка, которая отправилась на Октавию. Не та девчонка, что два века спустя проснулась отрезанная от своего прошлого. Я сосуд, которым меня сделали, средство уничтожения врага, намеренного поглотить всю жизнь, весь свет, всю надежду. От этой мысли на моих губах играет безжалостная улыбка и почти кружится голова.
Кэл видит мое приближение. С округлившимися от удивления глазами наблюдает за тем, как я в ореоле бушующей силы опускаюсь на красивую зеленую траву, окружающую наш лагерь, и бросаюсь в его объятия. С крепким поцелуем врываюсь в его сознание, золотистые нити его души переплетаются с моими – мы вместе, в полной гармонии.
– Я готова, Кэл, – шепчу я.
Вновь прижимаюсь к нему губами, лаская его лицо, его разум.
– Я
Позади нас раздается голос, тихий и мелодичный. Я оборачиваюсь и вижу переливающуюся радугой фигуру Эшвара – он смотрит на нас. Улавливаю в воздухе что-то неправильное: бегущую по деревьям рябь, золотистые нити в сознании Кэла. А потом вдруг чувствую то, чего не ощущала в нем раньше.
Кэл боится.
Тогда я вытягиваю руку, и волна мощной, тектонической силы прокатывается по всему Эхо, сотрясая каждое дерево, каждый камень, каждую травинку.
– Я готова, – повторяю я.
Слова бьют меня наотмашь, как пощечина. Я смотрю на Кэла, высвобождаясь из его объятий.
– Мое существование…
Бросив взгляд на сияющий правый глаз Эшвара, я вдруг осознаю…
– Так вот что ты имел в виду, – шепчу я, сердце болезненно сжимается в груди. – Когда сказал: «Как и мы, ты должна пожертвовать всем».
Я обвожу взглядом Эхо, его красоту и великолепие – все, что осталось от цивилизации, которая погибла за миллиарды лет до рождения моей.
По словам Эша, провал задания будет стоить мне жизни.
Оно не говорило, что и в случае успеха я…
– Если я воспользуюсь Оружием… будучи Триггером… – Я с трудом сглатываю, когда ко мне наконец приходит осознание правды. – Оно убьет меня, да?
– …Кошкин хвост.
– Должен быть другой способ! – выпаливает Кэл, его сильдратийское хладнокровие дает слабину.