Сияние Авроры

От одной этой мысли я вздрагиваю. Сквозь существующую между нами связь улавливаю отголосок его воспоминания. Я чувствую лишь отголосок боли, которую он испытывал во время выстрела из Оружия, но даже она сбивает меня с ног. Хотя, учитывая содеянное, он это заслужил.

Он вскидывает руки, его мощь заполняет пространство между нами. Оружие сотрясается, когда я оттесняю Каэрсана, его ботинки скользят по кристаллу. Бушующая сила накрывает нас сине-красными волнами, и красивый могущественный мужчина невольно отступает. Я надавливаю сильнее, прикладывая все возможные усилия, и он пошатывается, отчаянно сопротивляясь. Вся его элегантность рушится, самообладание теряется, он наклоняется вперед, словно человек, борющийся с ветром, серебристые косы колышутся за спиной. Полуночная синева окружает меня облаком нарастающего шторма и грохочет, в мой голос прокрадываются жесткие нотки.

– Ты извратил данный тебе дар, Каэрсан. Ты предпочел годы собственной власти в ловушке погибающей галактики вместо тысячелетий жизни сотен рас.

Я задействую все имеющиеся у меня ресурсы, и моя сила врезается в него. Энергия, внутренняя мощь, чистая и свободная, сносит его приливной волной. Сбитый с ног, он отлетает к стене и с оглушительным треском впечатывается в кристальную поверхность. Я ударяю по нему снова, снова и снова, пока крошечная струйка фиолетовой крови не начинает сочиться из его носа, стекая по губе. Моя полуночная синева поглощает застарелую кровь, обволакивает ее, серебро переплетается с золотом. И в конце концов архонт падает на пол.

– Одна жизнь – не такая уж большая цена, – говорю я.

Затем, купаясь в сверкающей полуночи, делаю к нему шаг.

– Как и две, Звездный Убийца.

Он поднимает ко мне обрамленное косами лицо, и я вижу во взгляде Каэрсана проблеск гордости и ненависти. Чувствую, как его сила растет, а потому заставляю себя сосредоточиться и не выпускать его. Тут вперед выходит Кэл.

– Аврора! – выкрикивает он, перекрывая рев бури.

Но я игнорирую знакомый голос, мой взгляд прикован к его отцу.

– Я чувствую это, – говорю я ему. – То, чего ты лишился во время выстрела.

Каэрсан сжимает кулаки, воздух потрескивает.

– То, что они отняли у меня.

– И исчезая, оно уходит навсегда.

– Да.

Я улыбаюсь ему:

– А значит, ты стал слабее, чем был до этого, Звездный Убийца.

Я погружаюсь глубоко в себя, желая положить этому конец.

– Слабее меня.

– Возможно, – шепчет он. – Но ты не учитываешь одну вещь.

В его облике что-то внезапно меняется – это заставляет меня насторожиться.

– Какую же?

– Что я не один.

Его сила вспыхивает, точно солнце встает над горизонтом, и кристаллы в стенах отзываются, загораясь изнутри.

Тогда-то я и вижу их: они больше не скрыты тенями, а подсвечиваются кроваво-красным сиянием. Многочисленные ряды сильдратийцев, целые сотни, пригвожденные к стенам зала невидимой силой. Их глаза устремлены в пустоту, руки раскинуты в стороны.

– Кошкин хвост, – выдыхаю я.

Глифы у них на лбу подсказывают мне, что это Путеходцы. Все до одного. По моему телу пробегает дрожь, когда приходит понимание, для чего Несломленные охотились за ними по всей галактике.

Лица Путеходцев искажены, они кричат, сжимая пальцы. Внезапно вырвавшийся из них поток энергии перетекает в Каэрсана, и меня словно подхватывает волной: она швыряет из стороны в сторону, дыхание перехватывает, легкие разрываются, и я изо всех сил пытаюсь удержаться на плаву, молясь всем богам даровать мне еще один глоток воздуха.

Глаза архонта, так похожие на глаза сына, встречаются с моими, и он говорит:

– Я – прирожденный воин. Мое имя было написано кровью среди звезд, пока ты еще спала в детской кроватке. Я – Воерожденный. Несломленный. Пожиратель миров и убийца солнц. Я не стал слабее, чем был до этого, дитя. Я стал сильнее.

Он медленно встает, раскинув руки. Сила вокруг него удваивается, утраивается, превращается в кроваво-красную, мерцающую золотом бурю. Помещение внутри, все Оружие целиком сотрясается, крики Путеходцев наполняют мой разум.

И я с нарастающим ужасом понимаю, что он сдерживал себя.

– Ты показала мне все свои способности, маленькая терранка, – говорит он.

Затем Звездный Убийца сжимает руки в кулаки.

– Теперь я покажу тебе свои.

36. Тайлер

Его называют гремлином.

На терранских пропагандистских плакатах времен войны, которые я изучал на четвертом курсе по истории конфликтов, гремлины изображались в виде крошечных злобных гуманоидов с заостренными ушами и клыками. Но в основном они служили для поддержания боевого духа пилотов. Во всех технических неисправностях винили гремлинов, поэтому пилоты не могли сваливать вину на летные экипажи, от которых зависела их жизнь, что помогло выиграть войну.

В наши дни гремлинами называют любые портативные устройства радиоэлектронной борьбы: глушители сигналов, блокировщики сетевых помех или, как в случае чуда, которое я только что обнаружил в каблуке своего ботинка, генераторы электромагнитных импульсов.

«Как они узнали?»