Сияние Авроры

– Танцевальный конкурс в ближайшее время мне, конечно, не выиграть, но все к тому идет.

– Уверена, ты отличный танцор.

Он вскользь улыбается мне:

– Пытаешься и меня влюбить в себя, Беглянка?

Кэл бросает взгляд на Фина, но с той невозмутимостью, которая раньше меня так бесила, – значит, не злится. Мы углубляемся в фюзеляж «Хэдфилда», вокруг нас царят мрак и тишина. В этой части корабль выглядит не так уж плохо, я даже могу представить его в лучшие времена. Но как только мы огибаем сломанную переборку, весь масштаб разрушений обрушивается на меня, как удар по голове. Длинная прореха справа тянется по всей длине корабля – от верхних палуб до киля. Кабели и водопроводные трубы торчат из щелей между уровнями, пластик и металл покорежены, порваны. Похоже, квантовые молнии, через которые Тай прорывался ко мне, изрядно потрепали «Хэдфилд». Или же корабль побывал во множестве Бурь до того, как Тайлер нашел меня.

Мы все надолго замираем, молча глядим на разрушение, пытаясь осознать его масштаб. Я знаю, что каждый из парней переживает за меня по-своему: задается вопросом, каково мне находиться здесь. Но, во всяком случае, со стороны я вроде не выгляжу слишком напуганной. Фин, не говоря ни слова, вновь отталкивается от стены, я плыву за ним, а Кэл замыкает шествие.

– По-прежнему никаких признаков жизни, – докладывает Кэл чеканным голосом.

– Отлично. У меня как раз утром не было времени причесаться. – Фин снова сверяется с картой. – До мостика где-то девятьсот метров. Старый добрый черный ящик будет в наших липких ручонках примерно через пять минут, Тайлер.

– Понял тебя, – откликается Тай. – Всем быть начеку.

Хороший совет, и я усердно пытаюсь следовать ему: игнорирую тревогу, набухающую в груди. Однако по мере того как я продвигаюсь за лучом фонарика по темному коридору, на коже нарастает слабое покалывание.

Оно похоже на уколы булавок и иголок или статическое электричество, которое с треском расползается от груди к пальцам рук и ног. Я слышу впереди обрывки фраз, у меня перехватывает дыхание, когда из-за угла показывается группа из пяти фигур – она шагает по коридору в нашу сторону.

Кошкин хвост, это же люди!

Все они облачены в серые комбинезоны миссии «Хэдфилда», и одна из женщин смеется – ясный, кристально чистый звук в темноте. Потрясение от увиденного настолько сильно, что становится для меня сродни пощечине. Я пытаюсь резко остановиться, но происходит все так, как меня предупреждали: от внезапного движения тело отбрасывает назад, я лечу кубарем и врезаюсь прямо в грудь Кэла. От удара он охает, ловит меня одной сильной рукой, а другой хватается за дверной косяк, чтобы удержать нас на месте.

– Аври, у тебя там все хорошо? – Фин оборачивается, желая узнать, что случилось.

Пульс стучит у меня в висках. Я вдруг осознаю, что люди исчезли.

До меня доходит, что ни на одном из них не было скафандров.

Я слышала их, несмотря на вакуум.

И они шли, хотя силы тяжести нет.

Неужели это были… призраки?

Нет, нет, этого не может быть. Я ощущаю покалывание в кончиках пальцев, накапливаемое в них статическое электричество. Прямо как тогда, когда я разнесла корабль в доках Изумрудного города. Как тогда, когда вижу то, что сбывается потом. Закрыв глаза, я почувствую пробуждение силы – бездонную полуночную синеву под кожей. Однако сейчас увиденное не совсем похоже на одно из моих видений, оно больше напоминает… ожившее воспоминание «Хэдфилда»?

– Ты в порядке? – спрашивает Кэл, пристально всматриваясь в мои глаза.

Я моргаю, устремив взгляд туда, где заметила людей, и качаю головой:

– Я…

– Ты что-то видела, бе’шмаи?

– Я… – Сглатываю слюну, во рту внезапно пересыхает. – Не знаю…

Парни обмениваются взглядами: никто из них особо не верит моим словам, но из вежливости не устраивают мне допрос. Фин пытается разрядить мрачную обстановку.

– Что мы забыли, Беглянка? – спрашивает он.

– Мы забыли золотое правило. – Я стараюсь говорить весело, но у меня не выходит.

Тем не менее Фин – славный парень и вновь проговаривает вместе со мной пройденный урок:

– Ме-е-е-елкие движения.

Мы продолжаем путь к мостику, и во мне нарастает отчетливое ощущение неправильности, какого-то предчувствия. Находиться здесь, видеть это место своими глазами… Не сказать будто я не понимаю, что оказалась более чем на два столетия вперед. Вовсе нет. Об этом говорит все мое окружение: пришельцы, технологии, полное отсутствие чего-то знакомого. Однако то, что было блестящим и новым всего несколько недель назад, теперь выглядит обветшалым. Абсолютно мертвым.