Сияние Авроры

– Альфа, скорректируй курс, ноль целых четыре десятых гра…

– Да понял я, понял!

– У них не получится!

– Кэл, притормози!

Пятно ржавого металла. Яркий проблеск света. Прекрасная девушка в моих объятиях. А вокруг – тишина. Я вижу все как в замедленном движении: маячащий перед нами «Ноль», мелькающие перед глазами крошечные фрагменты моей крошечной жизни. Мы с сестрой под лиасовыми деревьями отрабатываем с нашим отцом Путь Волны. Мой Внутренний Враг вытягивается и изгибается, расцветает под его рукой, словно цветок в темной земле. Моя мать касается моего лица, вид наших синяков вызывают у нее слезы на глазах, ее слова звучат в моей душе.

В насилии нет любви, Кэлиис…

– Приближаемся!

Свет становится ярче; я крепко обнимаю Аврору, и мы влетаем в открытые двери шлюза. Желая затормозить, я выключаю двигатели и разворачиваюсь так, чтобы прикрыть ее своим телом, когда мы врезаемся в дальнюю стену. Зубами прикусываю язык, мозг сотрясается в черепной коробке от столкновения с переборкой и падения на палубу. В теле отдается вибрация закрывающихся за нами дверей. Аврора лежит на мне и тяжело дышит в моих объятиях. Вся израненная. Запыхавшаяся.

Но живая.

В шлюзе вновь включается гравитация, и ее волосы падают ей на лицо, нос перепачкан кровью. Она приподнимается, чтобы взглянуть на меня, и передо мной по-прежнему самое прекрасное зрелище на свете. Поскольку на корабле снова можно дышать, Аврора расстегивает шлем, срывает его с головы и убирает пряди с лица, светящегося торжеством.

– Кошкин хвост, это было невероятно, – выдыхает она.

На ее губах – улыбка, полная растерянности и удивления. В широко распахнутых глазах – безумие, вызванное одной лишь мыслью, что, вопреки всему, мы живы – живы. И не успеваю я опомниться, как она тянется ко мне и тоже снимает с меня шлем.

– Ты невероятен.

– Аврора…

А потом ее губы обрушиваются на мои, заглушая любую мысль или слово. Она хватает меня за скафандр и притягивает к себе. С ее губ срывается вздох, когда я крепко, чуть ли не душа в своих объятиях, прижимаю ее к груди. Она – мечта, живая и теплая, я сгораю от прикосновения к ней, от ее запаха, ее вкуса. Она подобна дыму и звездному свету, крови и пламени, она – песнь в моих венах, такая же древняя, как само время, и глубокая, как сама Пустота. Ее импульсивный порыв, мягкое, трепетное касание языка буквально убивают меня.

Поцелуй.

Такое простое слово для такого удивительного события.

Наш первый поцелуй.

Я пылаю от сладостной и настойчивой мягкости ее рта, давления внезапно сомкнувшихся зубов, когда она прикусывает мою губу, ее пальцы запутываются в моих косах. Прикосновения Авроры сводят меня с ума, для представителей моего народа в них столько ценности, столько обещания, и для меня сейчас не существует ничего другого, кроме нее в моих объятиях и одного-единственного слова, которое горит где-то в глубине сознания, как первый восход солнца.

Больше.

Мне нужно больше.

Неожиданный толчок отбрасывает нас в сторону, в стыковочном отсеке «Нуля» раздается сигнал тревоги, включается аварийное освещение. Мы отрываемся друг от друга, припухшие губы Авроры открыты, на моем языке до сих пор ощущается вкус ее крови. Палуба под нами содрогается.

– Вы как там двое, в порядке? – звучит голос Тайлера по связи.

Я смотрю Авроре в глаза, и ее улыбка – единственный для меня рай.

– Просто прекрасно, – шепчет она.

– Что ж, не хотелось бы вас торопить, но мне бы тут не помешал мой специалист боевых искусств!

Я часто моргаю в попытке прояснить голову, заставляю себя дышать.

– Уже идем, сэр.

Аврора слезает с меня, я плавно поднимаюсь на ноги, увлекая ее за собой. Больше всего на свете мне хочется остаться здесь. Медленно погружаться в невысказанное обещание, таящееся в том поцелуе. Однако грозящая нам опасность пылает таким же ярким огнем, какой Аврора разжигает во мне. Поэтому я беру ее за руку, и мы, оба окровавленные, ковыляем по главному коридору к мостику.

Скарлетт, оторвав взгляд от своего пульта, подмигивает мне.

– Отличный полет, Здоровяк.

– Каково наше положение дел? – интересуюсь я, занимая свое место.

– Один из крейсеров в зоне крушения «Хэдфилда» получил серьезные повреждения, – сообщает Зила. – Десять истребителей и второй крейсер по-прежнему преследуют нас.

– Они посылают сигнал бедствия, – докладывает Финиан. – Опознавательный индекс нашего судна и видеозапись.

– Они думают, мы пираты! – вскрикивает Тайлер, изо всех сил налегая на рычаги управления, пока мы петляем сквозь окружающий нас конвой. – Можешь заглушить их передачу?

Фин мотает головой:

– Они послали его до того, как я поднялся на борт. Я не волшебник, Золотой мальчик!