Во всю сегодняшнюю жуть,в пустыни городскиеи днем шепчу: Россия, будь –и ночью: будь, Россия.Еще печаль во мне свежаи с болью не расстаться,что выбыл я, не уезжав,из твоего гражданства.Когда все сущее нищёи дни пустым-пустые,не знаю, есть ли ты еще,отечество, Россия.Почто ж валяешь дурака,не веришь в прорицанья,чтоб твоего издалекане взвиделось лица мне?И днем с огнем их не достать,повывелись давно в наствоя «особенная стать»,хваленая духовность.Изгложут голову и грудьхворобы возрастные,но я и днем: Россия, будь –и ночью: будь, Россия…Во трубы ратные трубя, –авось кто облизнется, –нам всё налгали про тебятвои славоразносцы.Ты ж тыщу лет была рабой,с тобой сыны и дочки,генералиссимус рябойдовел тебя до точки.И слав былых не уберечь,от мира обособясь,но остаются дух и речь,история и совесть.В Днепре крестившаяся Русь,чей дух ушел в руины,я вечности твоей молюсьс отпавшей Украины.Ни твое рабство, ни твой бунтне ставя на весы, яи днем тебе: Россия, будь! –и ночью: будь, Россия!В краю дремливом хвой и вод,где меркнет дождик мелкий,преображенья твоегождет Радонежский Сергий.И Пушкин молит со свечой,головушка курчава:«Россия, есть ли ты еще,отечество, держава?»Вся азбука твоя, звеня,мне душу жжет и студит,но с ней не станет и меня,коли тебя не будет.Пусть не прочтут моих стиховни мужики, ни бабы,сомкну глаза и был таков –лишь только ты была бы…В ларьках барышники просты,я в рожу знаю всех самсмешавших лики и крестыс насилием и сексом.Животной жизни наготада смертный запах снеди,как будто неба никогдаи не было на свете.Чтоб не завел заемный путьв тенета воровские,и днем твержу: Россия, будь! –и ночью: будь, Россия!Не надо храмов на крови,соблазном рук не пачкайи чад бездумных не травиамериканской жвачкой.В трудах отмывшись добелаи разобравшись в проке,Россия, будь, как ты былапри Пушкине и Блоке.Твое обличье – снег и лед,внутри таится пламя ж,и Сергий Радонежский ждет,что ты с креста воспрянешь.Земля небес, не обессудь,что, грусти не осиля,весь мир к тебе – Россия, будь! –взывает: будь, Россия!1992
«Не идет во мне свет, не идет во мне море на убыль…»