Читаем Сияние снегов полностью

Сияние снегов

Когда я был счастливыйтам, где с тобой я жил,росли большие ивы,и топали ежи.Всходили в мире зорииз сердца моего,и были мы и море –и больше никого.С тех пор, где берег плоскийи синий тамариск,в душе осели блесткисолоноватых брызг.Дано ль душе из телауйти на полчасав ту сторону, где Бело –сарайская коса?От греческого солнцав полуденном бредунад прозою японцатам дух переведу.Там ласточки – все гейши –

обжили – добрый знак –при Александр Сергейчепостроенный маяк.Там я смотрю на чаек,потом иду домой,и никакой начальникне властен надо мной.И жизнь моя – как празднику доброго огня…Теперь в журналах разныхпечатают меня.Все мнят во мне поэтаи видят в этом суть,а я для роли этойне подхожу ничуть.Лета в меня по каплевыдавливают яд.А там в лиманах цаплина цыпочках стоят.О, ветер Приазовья!О, стихотворный зов!Откликнулся б на зов я,

да нету парусов…За то, что в порах кожипесчинки золоты,избави меня, Боже,от лжи и суеты.Меняю призрак славывсех премий и коронна том Акутагавыи море с трех сторон!

1988–1989

На память о Фрайбурге

У Шварцвальдского подножиянам с тобою в некий часпросияла милость Божия,снизошедшая до нас.Словно выкупавшись в радуге,обрели тепло и светв городке старинном Фрайбургеу родной Элизабет,что, как будто больше некого,даже плача из-за них,

любит Пушкина и Чеховаиз писателей земных.В нас, кого война, не мешкаяприучила с ранних летненавидеть все немецкое,той вражды пропал и след.У Шварцвальдского подножия,отыскав душе родню,вдруг расправился под ношей яи обрадовался дню.Нас ютила многокомнатность,где тревог российских нет,где еще, быть может, помнит насмилая Элизабет.Ты была со мною рядышком,когда я стихи читалв университете Фрайбургском,как залетный камчадал.Нам заплакать было не во чтовозле дома у дверей,где жила Марина-девочкадо судьбы еще своей.

У Шварцвальдского подножияза тебя и за себяповторял одно и то же я,всю Германию любя.Пока вы друг с другом спорите,обалдев от суеты,здесь, в прилежном этом городе,люди делом заняты.Нас вели студентки за рукис ними выпить заоднона рождественском базарикеподожженное вино.В тех краях, где Мартин Хайдеггербыл при райхе в ректорах,нас любили – и нехай теперьдома ждут тоска и страх, –душу вытряхнул под ношей я,и в нее пролился свету Шварцвальдского подножия,где живет Элизабет.

1991