Сияние снегов

Я помню дом один весною в городе.
Его за то я в памяти храню,
что по его карнизам ходят голуби
и снег лежит у крыши на краю.

Еще мокрынь, еще деревья голы те,
но, вся отдавшись нежному вранью,
горит девчонка в том весеннем холоде,
в мальчишеских ладонях, как в раю.

Взлетают неба синие качели.
А дом стоит, тяжелый от капели,
а льды звенят, а снег никак не стается.

Мне холода вовек не возомнятся.
Моим девчонкам всем по восемнадцать.
Я никогда не доживу до старости.

1960‑е

«Люди – радость моя…»

    Люди – радость моя,
вы, как неуходящая юность, –
    полюбите меня,
потому что и сам я люблю вас.

    Смелым словом звеня
в стихотворном свободном полете,
    это вы из меня
о своем наболевшем орете.

    Век нас мучил и мял,
только я на него не в обиде.
    Полюбите меня,
пока жив я еще, полюбите!

    За характер за мой
и за то, что тружусь вместе с вами.
    Больше жизни самой
я люблю роковое призванье.

    Не дешевый пижон,
в драгоценные рифмы разоткан,
    был всего я лишен,
припадая к тюремным решеткам.

    Но и там, но и там,
где зима мои кости ломала,
    ваших бед маета
мою душу над злом поднимала.

    Вечно видится мне,
влазит в сердце занозою острой:
    в каждом светлом окне
меня ждут мои братья и сестры.

    Не предам, не солгу,
ваши боли мой мозг торопили.
    Пусть пока что в долгу –
полюбите меня, дорогие!

    Я верну вам потом,
я до гроба вам буду помощник.
    Сорок тысяч потов,
сорок тысяч бессонниц полночных.

    Ну зачем мне сто лет?
Больше жизни себя не раздашь ведь.
    Стало сердце стареть,
стала грудь задыхаться и кашлять.

    Не жалейте ж огня.
Протяните на дружбу ладоши.
    Полюбите меня,
чтобы мне продержаться подольше.

1960

«Во мне проснулось сердце эллина…»