Сикль за твои мысли (ЛП)

Тогда она потянулась к банке, но Малфой зачерпнул ложку сушеных златоглазок и, хихикнув, опрокинул ее над котлом. Зелье зашипело, меняя цвет, а они просто смотрели.

Отступая, Гермиона ненароком толкнула Малфоя — тот как раз собирался сказать очередную глупость, — и содержимое банки, которую он все еще сжимал в руках, высыпалось в котел.

Гермиона задержала дыхание — времени ей хватило, только чтобы заметить, как широко у Малфоя распахнулись глаза, прежде чем зелье взорвалось.

*

Возвращаясь домой после осмотра в госпитале имени Святого Мунго, Гермиона была вне себя от злости. Завтра Грейнджер снова предстояло заниматься с Малфоем, чего ей очень не хотелось, и оставалось только надеяться, что он выбросил испорченное зелье.

Целители уверяли, что ни на ней, ни на ее магической сущности зелье никак не сказалось, в том числе отрицательно. Но Гермиона, памятуя, что малфоевское зелье не соответствовало рецепту, ни в чем не была уверена.

Она ведь даже не знала, какое именно зелье он готовил! При этом в ней крепла убежденность: малфоевское варево как-то на нее действует, правда, пока незаметно.

На следующий день она все же собралась с духом и отправилась в Министерство, жалея, что ей приходится заниматься с этим белобрысым полудурком. Но она уже связала себя обещанием Кингсли, если не чем-то большим, да и не в ее правилах было убегать с поля боя.

Малфой, сидевший в классе, продолжал свои вчерашние рисунки. На этот раз им предстояло занятие трансфигурацией, чему Гермиона была несказанно рада: больше никаких катастроф с зельеварением. Драко взглянул на нее лишь мельком, но в его глазах не отразилось ни сожалений, ни мук совести, так что Гермиона решила забыть о вчерашнем происшествии, и как можно скорее.

Просматривая свои записи, она почти слышала его тяжелые вздохи и еще пристальней вчитывалась в текст.

— Сегодня займемся трансфигурацией человека.

— Знаю, — он усмехнулся. — С памятью у меня все в порядке.

Гермиона подняла глаза, чтобы увидеть отсутствующее выражение на его лице.

— Что, прости?

— Ничего, продолжай бубнить.

Снова обратившись к записям, Гермиона тряхнула головой и спросила:

— Поработаем над движениями или тем, как держать палочку?

— Только если ты возьмешься за мою, — Малфой издал сдавленный смешок.

Распахнув глаза, Гермиона обернулась к нему.

— Что?

— Ничего, — он приподнял бровь.

— Это абсолютно неуместно, — выдавила залившаяся румянцем Гермиона. Малфой с прищуром посмотрел на нее, и его рот дрогнул, готовый рассмеяться.

— Грейнджер, я ничего не говорил.

Странная тактика — отрицание. Их ведь в классе только двое.

Нахмурившись, Гермиона вернулась к занятию.

— Отлично, как скажешь, Малфой.

— Дам сикль за твои мысли.

Малфой получил еще один пристальный взгляд.

— Займемся движениями палочки, — с непроницаемым лицом произнес Драко, пока его глаза скользили по Гермионе, распаляя нечто внутри ее живота. Может, он и придурок, но симпатичный придурок, вот только смотрит так, будто мысленно делает нечто мерзкое и отталкивающее.

— Так и есть, — его губы расплылись в кривой усмешке. — И в этом вся соль.

Гермиона зыркнула на него, и Малфой вдруг зарделся.

Не зная, игнорировать его или бранить, она внезапно поняла, что с самого начала занятия сидит на стуле, уставившись в стену.

— Скукота, — протянул Малфой. — Встань и отойди: я хочу посмотреть, как юбка обтягивает твою задницу.

От затопившей ее ярости разом стало жарко.

— Малфой! — воскликнула Гермиона, но он, приподняв брови, невозмутимо ответил:

— Спокойно, Грейнджер, я всего лишь проверяю одну теорию.

— Какую такую теорию? — она скрестила руки на груди: Малфой улыбался так загадочно, что у нее скрутило живот.

— Моя теория состоит в том, что на тебя все еще действует вчерашнее зелье.

Сердце замерло. Кровь застыла в жилах.

— А как именно ты изменил рецепт?

— Я вообще не следовал первоначальному рецепту. Я придумал совершенно новое зелье, но как оно действует, я тебе не скажу — хочу повеселиться.

— Малфой, — сквозь зубы процедила Гермиона, — ты сейчас же скажешь, что за варево было в твоем котле, или я лично прослежу, чтобы тебя отправили в Азкабан.

Он нервно облизнул губы и тут же сжал их в тонкую линию, сглотнул.

— Злись дальше, — пробормотал он и, оставив без внимания ее возмущенный возглас, добавил: — Я скажу только, что зелье безвредно. Ну, а поскольку из-за тебя в котле оказалось больше златоглазок, чем следовало, действие продлится несколько дней. Или больше — кто знает…

Раздражающий, отвратительный, злокозненный, как чума.

Малфой расхохотался.

Напряжение мускулов под футболкой, руки, закинутые за голову, — все это пробудило внутри Гермионы негасимый жар.

Их глаза вновь встретились, и Малфой ухмыльнулся, будто дразня ее, и задумчиво протянул:

— Грейнджер, а ты неплохо скрываешь это.

— Что «это»? — взвилась Гермиона, сытая по горло его хождениями вокруг да около. Малфой глядел на нее так, будто давал какую-то подсказку и ждал, когда она наконец догадается.

— А ведь все вокруг говорили, что ты выдающаяся ведьма, — вкрадчиво проговорил он, наклоняясь вперед.