Силь

Ничего, ничего… Я вот приведу остатки армии домой, приведу в целости и сохранности — и тогда… меня… помилуют, наверное. Главное — попасть поскорее в Город, сесть отдохнуть, перекусить… Да и солдат накормить, ведь сытый солдат — это добрый солдат! Вот наконец-то и городские ворота. Ну почему же мы так медленно приближаемся к их гостеприимно распахнутым створкам? Быстрее! Быстрее… Быст… Стоп! Гостеприимно распахнутым? Почему?

Главнокомандующий ощутил укол тревоги. Никаких видимых причин для тревоги не было, вокруг ворот не было ни души, они так и манили одним своим видом, так будто и говорящим:

— Мы проведём тебя к покою, уюту и комфорту… Лишь войди!

Всё было в порядке, всё вокруг так и дышало покоем и умиротворённостью — но в глубине души стучал молоточек тревоги, хотя орк не видел для беспокойства ни малейших оснований.

— Всем стоять! — подчиняясь неодолимому зову своей интуиции, заорал главнокомандующий. — Немедленно построиться!

Конечно, он рисковал, что орки в двух шагах от вожделенного города взбунтуются и откажутся его слушать, но, к счастью для него, горячка боя уже давно схлынула — так что солдаты, пусть нехотя, ворча и огрызаясь, бросая на него весьма злобные взгляды, но, тем не менее, остановились и принялись строиться. Главнокомандующий тем временем пытался проанализировать, что же его насторожило. Открытые ворота? Мимо. Часть войска, предусмотрительно оставленная в городе, должна была издалека заметить движущееся к городу войско — и уж в лепёшку разбиться, но обеспечить им проход в город. В его войске уже все — от седого ветерана до зелёного новобранца успели понять, а некоторые — и прочувствовать на своей шкуре, что главнокомандующий очень не любит ждать. Так что в открытых воротах ничего удивительного нет, было бы удивительно, если бы они были закрыты. И в том, что возле ворот нет ни одного орка… в этом, на первый взгляд, тоже ничего удивительного нет. Орки, проникшиеся идеями свободы, плохо подчинялись уставу даже в походе, а уж в захваченном городе, да в условиях отсутствия начальства, требовать от орков хоть какого-то подобия дисциплины — не приходится. Главнокомандующий был реалистом — он понимал, что соблазн слишком велик, а чувства долга у орков отродясь не было — вернее, всю жизнь его тщательно вытравливали… Так что надеяться, что орки будут дежурить у ворот, когда есть возможность удовлетворить потребности свободного существа, т. е. всласть помародёрствовать в беззащитном городе — по меньшей мере глупо. Так что эта причина тоже не годится…

Орк вновь окинул взглядом открытые ворота, пустые, где не было никого, лишь ветел играл серыми струйками пыли. Серым выглядело это зрелище, было пустым… безжизненным. Где-то здесь крылась разгадка, где-то здесь, близко…

Орки первого, ближайшего к Городу отряда, не дожидаясь приказа, самовольно потянулись к воротам. Главнокомандующий не понимал, что его удерживает от того, чтобы отдать столь желанный как солдатам, так и ему самому приказ входить в город. Всего лишь несколько слов отделяли главнокомандующего от возвращения в город, где их ждёт вкусная еда, отдых, товарищи… Товарищи? Вот оно!

Почему это я решил, что нет ничего удивительного в том, что возле ворот нет ни одного орка? Это же как раз удивительно, если вдуматься! Разве оркам не интересно, чем окончилась битва? Или они ставок не делали? А тот орк, кто ворота открыл — почему хотя бы он не задержался у ворот? Что было такого срочного?

От ужаса, возникшего из-за понимания единственной причины, которой это может быть объяснено, у главнокомандующего зашевелились волосы на голове. Он бросил взгляд на уже начавшийся втягиваться в ворота отряд орков и заорал ещё громче:

— Тревога! К бою! Всем назад! Отойти от ворот! Быстрее!

Орки привычно приняли боевой порядок в шеренгах и извлекли ятаганы, а стоящие в воротах осторожно попятились назад. Главнокомандующий пережил мгновенный укол страха — если он ошибся, если всё это фантазии, если нет ничего опасного — то орки его сейчас убьют! Но в тот же момент это и произошло.