Сила и ярость Юга

Что было в его непроницаемом взгляде? Ненависть, обида или разочарование?

Ясмин до ужаса захотелось сейчас остаться с ним наедине и объяснить всё происходящее, но не было возможности. Она только смотрела на его откинутое чуть назад лицо, стиснутые челюсти и напряжённые жилы на шее, а перед глазами вставала картина их побега: на одной лошади, бок о бок, его уверенные и заботливые руки, держащие в седле. И какая-то невероятная теплота внутри.

– Мне жаль, что всё так вышло. Я просила моего… супруга о милости, ведь никто не пострадал. Никто из вас не будет сурово наказан за это преступление против воли короля. Но за попытку убийства его и его людей он приговорил вас к месяцу бесплатных работ на плантации, чтобы вы могли искупить… свою вину. И тогда вы получите обратно свою свободу безо всякой кары. Он… хочет, чтобы вы знали, что ему не чужда справедливость.

Мужчины заговорили одновременно, кто-то рассерженно, кто-то облегчённо. Риан молчал. Ясмин оглянулась на людей Вальдера и сделала им знак, что можно освободить закованных и отвести их на плантацию, но потом добавила:

– Вас будут кормить и поить и дадут передать вести вашим семьям. Я распоряжусь об этом лично.

Риан наконец отозвался и заявил громко:

– Благодарим нашу добрую госпожу и справедливого хозяина.

Остальные наконец поддержали его и, когда люди Вальдера принялись отвязывать цепи и уводить мужчин, тоже высказали своё почтение госпоже. Не все, но это было гораздо лучше того, чего она ожидала.

Напоследок, сопровождаемая косыми взглядами чужаков, Ясмин взглянула на Риана и мысленно попросила у него прощения. Ей было жаль, что она не смогла противостоять Вальдеру и отстоять свою свободу. Пока не смогла. Но не собирается опускать руки.

Риан молча отвернулся, и Ясмин, поколебавшись, вернулась в дом. На душе была выжженная пустыня. Выходит, они и правда рисковали своими жизнями напрасно, а она оказалась так слаба… Ничего. Ещё не время сдаваться!

В доме уже ждали на обед. В этот раз на него были приглашены, как и после свадьбы, и чужаки, и свои. И Ясмин, сидевшая напротив Вальдера, немного успокоилась после того, как хотя бы на время решилась судьба мятежников, и смогла пообщаться с тётушкой. Даже Ирта вернулась и как ни в чём не бывало принялась прислуживать за столом.

Спокойный вид Ясмин, который стоил немалых трудов, привёл к спокойствию и остальных, и она даже почувствовала, как многие выдохнули. После визита Старого Пьера все убедились в силе магического дара Вальдера и теперь насторожённо на него косились. Ясмин коротко рассказала о произошедшем разговоре с мятежниками и о мере наказания, но потом быстро замяла тему, и все заговорили о насущных делах.

После обеда Ясмин хотела уйти, но Вальдер снова позвал к себе. Нехотя она поднялась к нему и, тяжело выдохнув, вошла внутрь.

– Как я понял, всё прошло спокойно. Ты хорошо справилась, – скупо похвалил он, оставшись стоять у окна, скрестив руки.

– Я сделала всё, на что была способна. И мне до сих пор тошно от того, что люди пришли мне на помощь, а мне пришлось врать им. И наказывать за это.

– Так уж прям врать, мм? – Вальдер посмотрел на неё будто бы с издёвкой, хотя лицо оставалось спокойным. – Ты ведь и вправду выбрала мою сторону. А значит, согласилась с законом и порядком. И это мудро, моя юная госпожа.

– Зачем ты позвал меня? – сменила тему Ясмин, игнорируя его слова и всё ещё чувствуя на себе жгучий взгляд Риана.

– Не ради того, о чём ты успела подумать, – усмехнулся несносный маг и сел за стол. – Раз сегодня утро началось с таких, скажем, не очень радостных новостей, я хочу, чтобы ты рассказала мне все подробности о ваших делах.

– Тебе надо было спрашивать об этом моего отца. Раз уж вы всё решили заранее.

– Сейчас его здесь нет, а тебя он наверняка посвящал в свои дела. Я прав?

Он был прав. Отец и вправду много говорил с Ясмин о делах, будто бы заранее готовил её к тому, что будет вынужден покинуть поместье.

Лет с десяти он принялся вовлекать её в дела плантации, как только она научилась уверенно читать и писать. И хотя рядом было полно обученных людей, управленцев и помощников, но отец предпочитал за всем следить сам и, отстранив на время гувернантку Мади, коротко рассказывал Ясмин о делах, а потом жёстко спрашивал:

– Сколько мешков зерна понадобится через месяц? Видишь эти цифры?! Смотри сюда!

Ясмин послушно разглядывала строки с названиями, столбики цифр и данных – всё написанное узким и с сильным нажимом почерком отца. И отвечала: так, как могла, как успевала.

При любом неправильном суждении или ответе отец мгновенно выходил из себя, не делая ни малейшей поправки на её возраст. Сыпал оскорблениями и сетовал на то, что был бы вместо Ясмин толковый мальчишка – не страшно было бы помирать.

В «помирать» не верилось: несмотря на боль в колене, в остальном пышущий здоровьем и силой отец и её мог бы пережить. Ясмин, прикусив губу, глядела на него, широкими шагами меряющего кабинет, и понимала, что ничем и никогда, похоже, не заслужит его доброго слова…