Читаем Сила культа. Что делает человека фанатиком и как этого избежать полностью

Кому-то «мистические» мошенники из соцсетей покажутся не такой серьезной угрозой, ведь надо окончательно оторваться от реальности, чтобы по-настоящему поверить в этих людей, верно? Но ученые обнаружили, что люди, которых привлекают идеи «Нью-эйдж», больше увлечены ими, чем можно подумать. Майкл Шермер, научный писатель и основатель Общества скептиков, писал о связи между интеллектом и верой в «странные идеи»[212]. По словам Шермера, исследования показывают, что участники тестирования с самым низким уровнем образования более прочих склонны доверять определенным паранормальным идеям, например, они верят в дома с привидениями, сатанинскую одержимость и высадки летающих тарелок, но самые образованные участники больше верят в идеи «Нью-эйдж», например, что сила разума может исцелять болезни. Как заметил психолог Стюарт Вайс, движение «Нью-эйдж» «привело к росту популярности [сверхъестественных] идей у групп, ранее считавшихся невосприимчивыми к суевериям[213]: людей с более высоким интеллектом, социально-экономическим статусом и уровнем образования». Поэтому, замечает он, традиционное мнение, что люди, верующие в «странные» вещи, менее образованы, чем неверующие, может быть не совсем правильным.

С объективной точки зрения, выдуманные метафизические интерпретации «квантовых полей» и «модификации ДНК» так же иррациональны, как привидения и контакты с пришельцами, но когда их излагает демографическая группа молодых людей, разбирающихся в социальных сетях и с университетским образованием, они начинают казаться достовернее. Дело не в том, что умные люди не способны верить в сектантские идеи, наоборот, говорит Шермер, дело в том, что умные люди лучше «отстаивают убеждения, к которым они пришли в силу иррациональных причин». Большинство людей, даже скептики и ученые, не формируют большую часть своих убеждений в силу эмпирических причин. Никто не садится и не изучает стопку бумаг с результатами научных исследований, чтобы взвесить все за и против, а потом принять решение и поверить, скажем, в то, что наличие денег – это и есть счастье, или кошки лучше собак, или есть только один правильный способ мойки дуршлага. «Скорее – говорит Шермер, – такие переменные, как генетическая предрасположенность, родительские пристрастия, влияние братьев и сестер, общественности, образование и жизненные впечатлени. – все это формирует предпочтения личности и эмоциональные наклонности, которые в сочетании с многочисленными социальными и культурными влияниями, заставляют нас определенным образом формировать свои убеждения».

Все это говорит о том, что один только ум, а также повиновение духу времени недостаточны, чтобы защититься от сектантского влияния в Сети. И даже если сомнительные персонажи наподобие Джо Диспензы и Бентиньо Массаро не кажутся такими уж важными в общей системе вещей, всего лишь распространяя теории, в которых «Язык света» и научная фантастика ценятся выше реальной науки, а факты считаются мнениями, они подготавливают почву для более опасных групп, которые не преминут воспользоваться своим преимуществом.

Именно этот параноидальный отказ от официального здравоохранения и вождизм придали такой импульс Кью-анону, чья риторика явно перекликается с риторикой сферы «альтернативного оздоровления»: «великое пробуждение», «вознесение», «5G». С каждым днем интересы сторонников Кью-анон и «Нью-эйдж» сближаются все теснее. Поначалу такое сближение выглядело маловероятным: воинствующие правые теоретики заговора и, казалось бы, прогрессивные хиппи… Но постоянно нарастающие беспорядки в США вызвали у огромного числа граждан (в основном белых, бывших христиан из среднего класса – таких же, как те, кто в свое время присоединился к «Вратам рая») такие же антиправительственные, антимедийные, антирелигиозные, антиздравоохранительные настроения.

В начале 2010-х годов, задолго до Кью-анона, для описания этого быстрорастущего политико-духовного движения был придуман термин «духозаговор» (сочетание слов «духовность» и «заговор»)[214]. Это движение определялось двумя основными принципами: «первый является традиционным для теории заговора, второй уходит корнями в «Нью-эйдж». Итак: 1) Секретная группа тайно контролирует или пытается контролировать политический и общественный строй, 2) Человечество переживает «сдвиг парадигмы в сознании» (эта фраза взята из статьи 2011 года в «Журнале современной религии»).

Когда в 2020 году в США разразилась пандемия, она пролилась ракетным топливом в пожар конспирологических идей.

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 мифов о 1941 годе
10 мифов о 1941 годе

Трагедия 1941 года стала главным козырем «либеральных» ревизионистов, профессиональных обличителей и осквернителей советского прошлого, которые ради достижения своих целей не брезгуют ничем — ни подтасовками, ни передергиванием фактов, ни прямой ложью: в их «сенсационных» сочинениях события сознательно искажаются, потери завышаются многократно, слухи и сплетни выдаются за истину в последней инстанции, антисоветские мифы плодятся, как навозные мухи в выгребной яме…Эта книга — лучшее противоядие от «либеральной» лжи. Ведущий отечественный историк, автор бестселлеров «Берия — лучший менеджер XX века» и «Зачем убили Сталина?», не только опровергает самые злобные и бесстыжие антисоветские мифы, не только выводит на чистую воду кликуш и клеветников, но и предлагает собственную убедительную версию причин и обстоятельств трагедии 1941 года.

Сергей Кремлёв

Публицистика / История / Образование и наука
10 заповедей спасения России
10 заповедей спасения России

Как пишет популярный писатель и публицист Сергей Кремлев, «футурологи пытаются предвидеть будущее… Но можно ли предвидеть будущее России? То общество, в котором мы живем сегодня, не устраивает никого, кроме чиновников и кучки нуворишей. Такая Россия народу не нужна. А какая нужна?..»Ответ на этот вопрос содержится в его книге. Прежде всего, он пишет о том, какой вождь нам нужен и какую политику ему следует проводить; затем – по каким законам должна строиться наша жизнь во всех ее проявлениях: в хозяйственной, социальной, культурной сферах. Для того чтобы эти рассуждения не были голословными, автор подкрепляет их примерами из нашего прошлого, из истории России, рассказывает о базисных принципах, на которых «всегда стояла и будет стоять русская земля».Некоторые выводы С. Кремлева, возможно, покажутся читателю спорными, но они открывают широкое поле для дискуссии о будущем нашего государства.

Сергей Кремлёв , Сергей Тарасович Кремлев

Публицистика / Документальное
100 знаменитых катастроф
100 знаменитых катастроф

Хорошо читать о наводнениях и лавинах, землетрясениях, извержениях вулканов, смерчах и цунами, сидя дома в удобном кресле, на территории, где земля никогда не дрожала и не уходила из-под ног, вдали от рушащихся гор и опасных рек. При этом скупые цифры статистики – «число жертв природных катастроф составляет за последние 100 лет 16 тысяч ежегодно», – остаются просто абстрактными цифрами. Ждать, пока наступят чрезвычайные ситуации, чтобы потом в борьбе с ними убедиться лишь в одном – слишком поздно, – вот стиль современной жизни. Пример тому – цунами 2004 года, превратившее райское побережье юго-восточной Азии в «морг под открытым небом». Помимо того, что природа приготовила человечеству немало смертельных ловушек, человек и сам, двигая прогресс, роет себе яму. Не удовлетворяясь природными ядами, ученые синтезировали еще 7 миллионов искусственных. Мегаполисы, выделяющие в атмосферу загрязняющие вещества, взрывы, аварии, кораблекрушения, пожары, катастрофы в воздухе, многочисленные болезни – плата за человеческую недальновидность.Достоверные рассказы о 100 самых известных в мире катастрофах, которые вы найдете в этой книге, не только потрясают своей трагичностью, но и заставляют задуматься над тем, как уберечься от слепой стихии и избежать непредсказуемых последствий технической революции, чтобы слова французского ученого Ламарка, написанные им два столетия назад: «Назначение человека как бы заключается в том, чтобы уничтожить свой род, предварительно сделав земной шар непригодным для обитания», – остались лишь словами.

Александр Павлович Ильченко , Валентина Марковна Скляренко , Геннадий Владиславович Щербак , Оксана Юрьевна Очкурова , Ольга Ярополковна Исаенко

Публицистика / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии