Сила Мира

Убийца оказывается сильный, чем я думал — он не только выжил, но быстро оклемался, и уже пытается разрушить чары. Я чувствую, как мою Силу словно засасывает магическая ловушка, не дает раскалять железо. Большинство арбалетчиков, конечно, уже получили такие ожоги, что едва ли выживут, но некоторые еще вполне боеспособны. Над головой свистит раскаленный, вишнево рдеющий болт. Свистит — и, раскидывая искры, кометой врезается в брусчатку.

Напрягаю магическое зрение, легко проникающее сквозь толщу стен и перекрытий. Ага, вот он, с удобством расположился в своем кабинете, открыл дверь (иначе магия не проникла бы сквозь зачарованные стены) и колдует — лицо побелело от напряжения, по нему градом катится пот, но не похоже, что силы на исходе. Да еще пытается, гад, вызвать подмогу…

Ну нет, мы, конечно, не договаривались о дуэли, но это все равно непорядок. Не хватало еще, чтобы сюда заявились Мелхиседек со товарищи, добивать мятежного Палача. Я перенацеливаю заклятие на него одного, оставив уцелевших арбалетчиков в покое. Правда, перестроение дается нелегко, будто ударили кованым сапогом в живот, а во рту появляется привкус крови — но я справляяюсь.

Убийца дико кричит, когда вмиг раскалившееся добела железо (оказывается, он надел под форменный плащ кольчугу!) поджигает одежду… Простой человек умер бы сразу, но Убийца Лиангхара — уже не простой. Он прожил не меньше минуты, испытывая недоступную простым смертным боль и заживо сгорая. Знаете, живучесть — это не только преимущество.

Еще одно заклинание — совсем уж небольшая и простенькая Огненная Кирка — и грудой битого кирпича, вздымая едкую пыль, оседают ворота. Правда, я все-таки немножко не рассчитал, ударная волна чуть не размазала нас по брусчатке. Зато не надо пробираться через завалы, теряя время — обломки разметало по всей цитадели, некоторые падают и в городе. Изумительными огненными птицами кувыркаются в ночном небе горящие головни. Отсюда они кажутся едва различимыми, но я-то знаю — в воздух взмыли целые бревна. Теперь они падают в городских кварталах, сея огонь, страх и смерть.

Прекрасно. А теперь — долой из этой страны, от недавних соратников. Отныне я — чужой среди своих. Но свой ли среди чужих?

Долго размышлять мне не дают. Кажется, будто по мне неспешно проезжается огромный каменный каток, из тех, которыми изготовляют листовую бронзу на темесские линейные корабли. Я чувствую, как невидимые простому глазу Силы словно рвут меня на части. Неважно, что все происходит почти мгновенно: сотые доли секунды растягиваются на века…

Заклятие великого разъема — милое творение моих коллег по Храму, разрывающее не только самого недруга, но и его душу на атомы — действует, но действует как-то странно. Начать с того, что обычно оно работает мгновенно, и потому необратимо. В моем случае чужое колдовство растянулось на полминуты — по меркам магического боя почти вечность. Вдобавок заклятие действует как-то неуверенно, словно преодолевая постепенно поддающийся магический щит, отнимающий у него львиную долю мощи. Незримый каток едет по мне ровно столько, чтобы я, превозмогая боль, смог выстроить контрзаклятие и посмотреть, кто же это такой ловкий. Оказывается — мой давний недруг, которого от меня требовал сжить со свету Владыка, Натан Атарг. Наверное, он проделал по поверхности тот же путь, что я прошел под землей. И теперь следует в Таваллен — делать то самое задание, которое «полностью отвечает интересам иномировой Силы». Интересно все же, что замыслили мои былые соратники в этом замечательном городке? Небось не просто политический переворот, а уничтожение Храма Аргелеба или, как минимум, нечто, подобное тому, что чуть не удалось в Эрхавене.

Натан чуть сильнее меня, но опыта, в особенности опыта открытых магических боев, у него меньше (не любит эта гадюка открытого боя, только удары из засады, вроде нынешнего). Представляю, как его возмутило случившееся… Есть, отчего возмущаться: теперь, когда убить из засады не получилось, драка пойдет на равных. Есть, правда, риск, что он свяжет меня боем, а в это время сюда прибудут Мелхиседек со товарищи. Но я тут же понимаю, что этого не произойдет ни за что — разве что Натан будет погибать последней смертью, то есть такой, после которой не будет ни посмертия, ни, как верят в Аркоте, перерождения. Причина проста: вызвать помощь в начале боя — отдать победу над смутьяном конкурентам, а главное — признать, что я сильнее даже теперь, после возвращения из царства нашего Владыки.

Действие заклятия кончается. Теперь я понимаю замысел Владыки: Он вмешался в наш бой, но ровно настолько, чтобы я сразу не погиб. Отсрочил действие Натановых чар ровно настолько, чтобы вмешалась Сила, одинаково враждебная и мне, и Натану: сила Исмины. Владыка предвидел, что наша схватка активизирует оберег Жаклин — какой смысл тратить Силу на аннигиляцию чар, когда это может сделать Исмина?