Сила Мира

Интересно, кто он, маг, сумевший подчинить себе Тварей Ночи? Вестник или какая-нибудь жадная до власти сволочь с Мирфэйна? Нет проблем, Сила Мира позволяет и не такое. Как обычно, подчиняем какую-нибудь из «сов» и пускаем ее поближе к магу, но так, чтобы не подвернулась под его чары. Колдуну будет не до того, он отбивается от тех, кто нападает, а не тех, кто смотрит. Так, вот и подходящая зверюшка. Слетай, дорогая, посмотри, кто нам противостоит.

С огромным войском неведомого (так себя и не проявившего) мага уже покончено. Изуродованные туши Тварей Ночи громоздятся целыми курганами, некоторые еще шевелятся, но это уже агония. Там, где стоит вражеский маг, сопротивление продолжается. Там самые сильные и стойкие, а может, самые везучие — погибая, они в последний раз заставляют победителей платить дань кровью. Но атака не захлебывается. С каждым мгновением кольцо Тетриковых Тварей Ночи сжимается все туже, фронт боя неумолимо приближается к вражьему магу. Еще чуть-чуть — и Твари Ночи, наконец, пообедают. Маг? Но Тетрик видит внизу сразу два силуэта.

Он пытается посмотреть на них с помощью магии, совместить магическое зрение с тем, которое дают глаза «совы». Один центр Силы ярко светится, пульсирует. Второй затенен первым и почти незаметен, но он есть. Мирфэйнский волшебник, причем принадлежащий к системе Исмины. Теперь ясно, почему бездействует. В бою с Тварями Ночи он (или она?) бесполезен.

Но кто эти двое? У того, который сильнее, Сила похожа на его собственную. Неужели Аэлла и… еще кто-то?! Тетрик приказывает «сове» еще снизиться. Даже в мутной мгле отравленной магией полярной ночи можно разглядеть лица. Но лучше б не разглядывал, потому что…

Потому что, Лиангхар забодай, последние сомнения исчезли. Там, в кольце обезумевших от голода чудовищ, он видит знакомых. Одна из них — предводительница отряда, когда-то извлекшя из его ноги болт «черноплащников». А вторая — та, ради кого он принял на плечи непомерный долг.

— Назад! — орет Тетрик вслух и одновременно всей силой мысли. — Это — не ваша еда!

Он и сам знает, что не успеет оттащить свору от любимой. Зажмуривает глаза, отворачивается, позабыв, что магия все равно покажет кровавое пиршество. Юноша цепенеет от ужаса, ожидая, что вот сейчас, в следующий миг, случится непоправимое.

Но оно не случилось. Та часть Силы Мира, которой владеет Аэлла, отвечает.

Свет. Ослепляющий, неистовый, режущий отвыкшие от солнца глаза. Недавно многострадальное поле шлака стало свидетелем явления живой Тьмы. Точнее, конечно, не Тьмы, а чего-то еще хуже. Теперь, похоже, настал черед живого Света. Вокруг Аэллы кружится в неповторимом, завораживающем танце хоровод ослепительно-ярких искорок. То одна, то другая устремляются за отступающими Тварями Ночи, каждая находит ей одной ведомую цель. Искорки касаются намеченной Твари Ночи, и шкура начинает стремительно светлеть, потом светиться, чуть позже все тело очередной зверюги превращается в ослепительный и бесплотный свет. Следует ослепительная вспышка, и в войске Тетрика становится одним воином меньше. Свет, конечно, помоложе Тьмы, но, совсем как она, способен «пожирать» то, что ему не принадлежит. По-другому и быть не может: иначе весь Мир, и не только Мирфэйн, погрузился бы во Тьму. Свет жадно переваривает то, чего никогда прежде не было в Мире.

Повинуясь последнему приказу, Твари Ночи пятятся все дальше — но для заклятия Аэллы расстояние не имеет значения. Даже найди Тетрик способ перенести свою армию в Аркот, звезды-убийцы нашли бы их и там.

Юноша соображает, что можно противопоставить истребительному свету. Что может быть враждебнее магии Света, чем изначальная Тьма? Черный Лед Лиангхара — в самый раз. Взвивается к небу, раскидывая шлак, угольно-черная, блестящая стена. Ни одно людское оружие, включая те самые длинноствольные мортиры, неспособно этой стене повредить. Лишь очень немногие из живущих магов способны… нет, не уничтожить ее, а нанести существенный урон. Но искры света будто не замечают ее, проходят насквозь, и тут же находят новые цели. Еще недавно несокрушимую стену изъязвляют поры, трещины, она крошится и рассыпается, совсем как сугробы в весеннем Ствангаре. От изумления глаза Тетрика лезут на лоб: о таком не говорил и Левдаст. Впрочем, что он мог знать о Силе Мира?

Может, попробовать магию Лаэя? В сторону Аэллы устремляются струи невесть откуда взявшейся воды. Несколько слоночерепах и «единорогов», случайно оказавшихся на пути потока, исчезают в бешеном водовороте, не успев даже заметить мчащуюся смерть. Пока добежит до Аэ, цунами, конечно, ослабеет. Но его хватит, чтобы снести жрицу с места, слегка притопить и сорвать заклятие. Лучше бы, наверное, пустить вперед волну жидкого огня или кислоты, но… Зная, что в центре хоровода звезд-убийц Аэлла, он не может творить по-настоящему убийственные чары.