Сила Мира

— Но станет еще опаснее, если мы не успеем помочь защитникам Стылых Холмов! — напоминает Кранвельд. — Тогда поход вообще лишится смысла.

— Значит, нечего и обсуждать, — веско произносит Валианд, давая всем почувствовать, что главный тут он, и никто другой. — Валле, готовьте приказ по армии немедленно выступать…

— И без огней, — добавляет Крейтон. — Они во тьме будут как маяки, ваше высочество.

— И без факелов, — одобряет принц. — Но идти как можно быстрее, лишь бы не свалиться с дамбы в болото. Еще что нужно, Воитель?

— За два часа до рассвета надо быть в Экторне, — охотно развивает мысль Крейтон. — Иначе не успеем окопаться до рассвета. Укреплять позиции будут обозники и латники, стрелки и артиллеристы должны отдохнуть. Как подготовим село к обороне, те, у кого оружие ближнего боя, могут идти спать. Стрелки должны быть в полной боевой готовности. График движения полковых колонн и обозов так, чтобы не возникло заторов, ваш начальник штаба, надеюсь, составит, — заканчивает Воитель.

— Уж как-нибудь справлюсь, — еще раз язвит Валле. — Все равно мы не успеем.

— Это к делу не относится, — раздраженно произносит Валианд. — Приказ и график должны быть готовы через полчаса. Иначе не дойдем до рассвета…

«Неужели он что-то соображает сам? — удивляется Крейтон, уже привыкший к полной тактической безграмотности принца. — Или за первое попавшееся решение ухватился, а оно оказалось правильным?» Крейтон был бы рад верить в первое, но опыт упрямо говорит про второе.

— И еще, — чтобы ни у кого не возникло сомнений, что это его предложение, произносит Валианд. — Нужно не допустить паники. Разъясните людям, когда встанем в Экторне: кто расположится в открытом поле, рискуют меньше всех. Воитель прав, но нельзя забывать, что Воители у нас — не все.

К ночи ощутимо похолодало, весь день моросивший дождь превратился почти в ливень пополам с мокрым снегом. С болот встал промозглый туман, дамбу окутала непроглядная мгла, ее бы ни за что не разогнало и пламя факелов, но после дневной бойни их зажигать боятся. Кто-то не в меру умный сообразил, что дорогу они не осветят, а самим «засветиться» проще простого. Потом стал известен приказ принца, совпавший с мнением умника.

В полночь армия получила приказ — во что бы то ни стало достичь Экторна за два часа до рассвета. Солдаты и офицеры, уже предвкушавшие заслуженный отдых, повиновались беспрекословно, и дело даже не в знаменитой ствангарской дисциплине. Подгоняет страх: каждый ясно понимает, что будет с армией, когда ночная мгла рассеется. Но как же трудно себя заставить… Покидая место вынужденной стоянки, ствангарцы ворчат и матерятся, нещадно проклиная воздушную напасть.

Если верить Крейтону, неплохо знающему Геккарон, до Экторна миль пятнадцать. По нормальной дороге для привычных к марш-броскам воинов — половина дневного перехода. Но вокруг непроглядная осенняя ночь, освещать дорогу нельзя, дамбу покрывает сплошной слой жидкой грязи, а участники похода до предела измучены дневным переходом и неудачным боем. Через грязь надо протащить пушки, обоз и раненых, потом еще и окопаться, превращая поселок на небольшом холме в крепость. Армии в эту наполненную сыростью, тьмой и тревогой ночь предстоит совершить почти невозможное.

Полковая походная колонна с обозом и артиллерией — хвост длиной почти в милю. Здесь же марширует девять полков. А видимость, даже если зажечь факелы, не больше десяти, но — шагов. В непроглядном мраке кое-как видно спину шагающего впереди… и все. Единственное, что позволяет ориентироваться — злые, хриплые от бессонницы окрики сержантов:

— Не спать на марше! Не растягиваться!..

За ночь Сати, ребенком не раз мечтавшая оказаться на войне и прославиться, сполна хлебнула этой самой «войны». Так хлебнула, что едва успевала утирать заливающую глаза ледяную дождевую воду. Приходится отплевываться, хоть это не слишком сочетается с родовой честью. Аэ проще — у них в деревне, это никого не шокировало, а она выросла в хорошей семье, где не принято плеваться, как верблюдица.

— Не спать на марше!.. — как из-за тридевять земель, раздается над ухом сержантский окрик. — Отстанешь — сдохнешь!

Он прав, но как же трудно переставлять ноги! Труднее, чем после самых трудных уроков Налини. И, хуже всего — с каждым шагом все тяжелее.

— Крейтон! — зовет она. — Крей!

Вначале перехода все четверо были вместе, в колонне Сорок шестого полка…

Крейтона рядом нет. Зато она получает чувствительный тычок в бок от того самого сержанта. Видимо, почти невидимый в темноте воин принял ее за солдата из своего отделения.

— Что орешь, на корм к драконам захотел? — вопрошает сержант. — Еще раз крикнешь — придушу.

— Какой полк? — спрашивает Сати.

— Шестьдесят Восьмой пехотный, — невозмутимо ответил сержант.