"Сила молитвы" и другие рассказы

— Нормально… — ответила матушка, изо всех сил потирая низ живота.

— Потерпи… Слава Богу, почти приехали. Кстати, как там дети? С кем они? — вспомнил батюшка и посмотрел на жену.

— С соседом… а-а-а… снова схватка… — застонала матушка.

— Что?! — закричал отец Георгий. — С этим безбожником?? Да как ты могла…

— Георгий, скорее… кажется, уже начинаются потуги…

Отец Георгий, покачав головой, изо всех сил нажал на педаль газа. Они были уже совсем рядом: в конце улицы светились окна роддома.

***

— Включи настольную лампу, а то света мало, — попросил Глеба Борис.

— Дядя Николай! Готово. Пора крышу делать, — услышал Николай голос одного из близнецов, вырвавший его из трясины воспоминаний.

— Есть у вас картон? — спросил Николай. — Можно старую ненужную коробку из-под обуви или спичечные коробки.

Он всю жизнь помнил того малыша, живущего в животе Нины, и скучал по нему. Он точно знал, какого бы уже он был возраста, и часто пытался представить себе его. Тогда, давным-давно, ему казалось, что он и ребенок уже подружились. Но они с Ниной не дали ему родиться. Николай хоть поздно, но отчетливо осознал, что в случившемся была доля и его вины: именно он повез Нину убивать ребенка, не удержал ее, не смог…

— Вот картон, — сказал Коля, прервавший снова нахлынувшие было воспоминания Николая, и протянул пустую коробку из-под игрушечного самолета.

— Давай, — ответил Николай и ловко вырезал две одинаковые крыши, после чего, намазав их клеем, приклеил к каждой конструкции.

— Ух ты! Настоящие домики! — обрадовался Борис.

— Да, только малюсенькие, — сказал Глеб.

— А теперь несите гуашь и кисточку потолще, — попросил Николай.

— Сейчас, — сказал Коля и кинулся в комнату.

Через минуту он вернулся с коробкой красок и кисточкой:

— Катя спит вместе с Сеней. Уснула, — тихо сказал он.

— Ну и пусть спят. У Сеньки кровать большая, полуторная. Не будем ее будить, — решил Глеб.

— А если Сережка ночью проснется? — спросил Коля.

— Ну давай ты или я ляжем с Сережкой в комнате, пока папа не вернулся, — предложил Глеб.

— Хорошо. Тогда я лягу с Сережей, — ответил Коля.

Николай тем временем покрасил коричневой краской один из домиков, а крышу сделал темно-красной.

— Здорово! Это Борькин дом, а мой пусть будет с зеленой крышей, — воскликнул Глеб.

— Ничего себе! У вас целая усадьба получается, как у тети Арины и дяди Романа, — с восхищением сказал Коля, разглядывая своими огромными серыми глазами постройки на бывшей разделочной доске.

— А мы сейчас еще туалет построим и сарайчик. А потом — забор! — предложил Николай, и дети радостно засмеялись.

— И подарите все это папе с мамой на Рождество, да? — спросил Коля, который давно приготовил родителям подарки, но знал, что старшие братья о подарках для родителей не позаботились.

— Да, Глеб, точно! Давай подарим!

— Давай, — вторил брату Боря, — только надо елочку сделать!

— А из чего делать будете? Из спичек? — спросил Коля.

— Нет, елочка пусть будет настоящая! Мы возьмем самую маленькую еловую веточку и прикрепим на доску. А снег давайте сделаем из ваты, — предложил Николай.

— Давайте! У мамы в аптечке полно ваты, — сказал Коля и убежал за ватой.

Вернувшись, он протянул Николаю полпачки ваты и маленький пузырек.

— «Курантил», — прочитал Николай. — Зачем ты принес мне лекарство?

— Это маме дали в поликлинике, а она не пила — сказала, что и без него хорошо себя чувствует, и тетя Арина ей говорила, что там такого навыписывают, что для ребеночка вредно, поэтому маме это лекарство не нужно, — объяснил Коля.

— Ну давай его сюда, попробуем, — с интересом сказал Глеб.

— Ты что?! Нельзя! Это же ле-кар-ство! — строго сказал Коля.

— Тогда зачем ты его притащил? — спросил Глеб.

— Давайте сделаем из этих маленьких круглых таблеточек игрушки для елочки! Раскрасим разными цветами, приклеим, и будет нарядная елочка! — предложил Коля и с надеждой посмотрел на Николая.

Николай, покачав головой, улыбнулся. В детстве он был точно таким же — всегда любил придумывать что-то неожиданное и необычное. Он взял упаковку таблеток и спросил:

— Ты уверен, что мама не будет ругаться?

— Конечно. Она их выбросить собиралась, — заверил его Коля.

Николай высыпал в ладонь таблетки, отсчитал шесть штук и дал братьям по три:

— Хватит с вас, неугомонные. А то мало ли что — еще съедите.

Близнецы, взяв кисти, стали разукрашивать маленькие таблеточки, а оба Николая, большой и маленький, одевшись, отправились на улицу. Во дворе батюшка и матушка нарядили для детей большую ель, которая росла прямо напротив крыльца.

— Чтобы не рубить елочки каждый год, папа, когда переехал сюда, посадил ель, и она выросла! Теперь мы каждый год перед Рождеством наряжаем ее, — сказал Коля.

— Молодец твой папа, — ответил Николай, выбирая веточку: она должна быть одновременно крепкой и миниатюрной. — Вы, наверное, его Дедом Морозом наряжаете?

— Папу? Дедом Морозом? — не понял Коля.

— Ну да, с такой бородой, как у твоего папы, в самый раз быть Дедом Морозом, — ответил Николай с улыбкой, но, посмотрев на Колю, понял, что сказал какую-то несусветную глупость.