"Сила молитвы" и другие рассказы

— Что ты думаешь делать? — услышал он строгий голос деда и вздрогнул.

— Дед… я все равно пойду и с ней встречусь, — тихо и твердо ответил Николай.

— Не доведет она тебя до добра, а доведет до беды, — сказал дед, — посему запрещаю я тебе с ней общаться. Хватит уже. Говорят, она три аборта сделала, а ты парень молодой, у тебя еще вся жизнь впереди.

— Мало ли что говорят! И вообще она тоже молодая! И к тому же без нее у меня жизни не будет! — воскликнул Николай.

— Это с ней у тебя жизни не будет. Послушай деда, сынок. Похоронишь ты себя заживо, если с ней свяжешься. Сходи, сходи и посмотри, во что она превратилась, да возвращайся домой, — ответил дед, и голос его дрогнул.

— Пьет твоя Нинка! — вставила бабуля.

Николай встал.

— Ладно. Уже темнеет. Пойду прогуляюсь, — сказал он обреченно замолчавшим старикам и вышел, тихо прикрыв дверь.

Бабушка села на лавку и, уткнувшись в передник, заплакала.

* * *

До Нинкиного дома идти было полчаса: Нина жила в соседней деревне.

Когда Николай постучался в ее окно, уже смеркалось. На стук вышла мать Нины — женщина строгого вида, в толстых очках и с высоким тугим пучком волос. Она зябко куталась в шаль.

— Тетя Зина, привет!

— Коленька, ты ли? Здравствуй, дорогой, — она обрадовалась и обняла Николая.

— Теть Зин, а Нина где?

Зинаида вздохнула, и сквозь сумерки Николай увидел подступившую красноту на ее лице.

— Коленька, оставь ее. Доведет она и тебя до беды, — последние слова она сказала, пряча скривившиеся губы под шаль, и залилась слезами.

— Не бойтесь. Я спасу ее, — ответил Николай, но тетя Зина заплакала еще сильнее.

Он понял, что ответа от нее не дождется, и пошел на поиски Нины к их бывшей однокласснице Ольге.

Ольга жила через дом.

— Если тебе оно надо — иди к своей Нинке, она у Дятлов, — сказала Ольга, пожав плечами.

— У Дятлов? — ошарашенно спросил Николай.

— Да! — торжествующе ответила Ольга и закрыла дверь.

Николай стоял и не знал, что и думать. Несколько минут в голове раздавался лишь стрекот кузнечиков.

Дятловы жили на краю села. Это была вконец опустившаяся семья потомков одного из известных партийцев-ленинцев, а ныне местных алкоголиков, не дававших покоя односельчанам. Жили они в лучшем и самом большом доме — в котором жила до раскулачивания многодетная семья помещика. Дом они, естественно, превратили в подобие свинарника. Давно не ремонтированный, он сильно покосился, и правая его часть уже несколько лет была нежилой: во время очередной гулянки кто-то из гостей повыбивал стекла, и теперь все обитатели дома ютились в левой части, в двух теплых и двух летних комнатах.

Николай подошел к дому и пригляделся. Везде горел свет, даже в правой части он заметил какое-то шевеление, и, словно тень, что-то метнулось в сторону.

Он вздохнул, открыл дверь и вошел в сени. В нос ударил запах тухлой рыбы, пота, перегара и мочи.

— Колян! Салют! Какими судьбами? — спросил Николая Слава Дятлов, учившийся в их школе. Кажется, он был моложе их на два или три года.

— Я Нину ищу, — ответил Николай, — не знаешь, где она?

— Да знаем, — мерзко захихикала неряшливо одетая оплывшая толстая баба, — иди в сени, выйди на улицу и пройди в правую часть, там твоя Нинка, уединилась, так сказать…

Все захохотали, и Николай, постояв еще пару минут, но так ничего и не поняв, вышел во двор, открыл покосившуюся дверь и зашел в нежилую часть дома. Было темно. Он зажег спичку и, спотыкаясь о хлам, задыхаясь от нестерпимой вони, прошел в одну из комнат, где на старом, рваном и пыльном диване увидел Нину.

Она спала. Юбка ее была задрана почти по пояс, обнажив округлившийся живот и нижнюю часть тела. Кроме юбки, на ней ничего не было. Николай отвернулся и присел на край дивана.

Диван скрипнул, ножка подогнулась, и Николай с Ниной оказались на полу. От Нины крепко пахло перегаром. Проснувшись, она начала было материться, но, узнав Николая, обняла его и поцеловала. Николай понял, что она была пьяна.

Он впервые в жизни прижался к ней, такой любимой и бесконечно далекой, а теперь ставшей неожиданно доступной и близкой, и не сразу понял, что несколько минут назад она была с кем-то еще…

Но ему не было противно, он слишком любил ее.

Когда все закончилось, она тут же уснула, а он лежал, совершенно счастливый, и думал о том, что все будет хорошо… Все обязательно будет хорошо. Его рука лежала на животе Нины. Неожиданно он почувствовал толчок прямо под своей ладонью. Николай ничего не понял — решил было, что ему показалось, но второй толчок, более сильный, заставил его сначала испугаться, а потом умилиться: он понял, что в животе Нины толкается ребенок.

— Ну привет, малыш! — весело сказал Николай. — Теперь у тебя будет папа.

Ребенок в ответ снова шевельнулся, робко и нежно, словно маленькая рыбка. Николай разговаривал с ним всю ночь, а Нина спала.

Наконец на рассвете Нина проснулась. Она посмотрела на Николая, усмехнулась и сказала:

— Привет. У тебя есть покурить?

Николай вынул спички и пачку «Явы». Нина с наслаждением затянулась.

Ребенок снова шевельнулся.

— Вот, малыш, и мама проснулась, — сказал Николай и погладил живот.