"Сила молитвы" и другие рассказы

Случилось это сорок лет назад. Николай тогда только что вернулся из армии. Одноклассница, в которую он был влюблен с самого первого класса, написала ему письмо буквально за неделю до его возвращения домой. Она писала, что все поняла и выйдет за него замуж. Радости Николая не было предела: Нина, его мечта, его единственная, любовь всей его жизни, наконец ответила ему взаимностью! Он не верил своему счастью, ведь Нина гуляла с Кешей начиная с восьмого класса, и с того времени он отчаялся и уже не надеялся, что Нина когда-нибудь проявит к нему благосклонность, но в глубине души все еще чего-то ждал. Он верил, что когда-нибудь она поймет. Надеялся, что когда-нибудь она оценит. Ждал, что когда-нибудь она посмотрит. Посмотрит на него и увидит, что он — тот, кто готов ради нее на все.

Дома Николая тоже ждали соскучившиеся по любимому внуку дед и бабушка, которые растили его с семилетнего возраста. Разговорчивого и хулиганистого мальчишку привезла невестка, которая решила после гибели мужа выйти замуж второй раз. По-видимому, ее замужество было удачным, ведь за сыном она так и не вернулась и не интересовалась им.

Мальчик замкнулся. Он был очень растерян: после шумной Москвы его привезли в деревню, к незнакомым старикам, в маленький дом с печкой и туалетом на улице, с баней вместо ванны. Нет мамы, нет отца, нет друзей — соседских мальчишек, с которыми они так любили лазить по бесконечным кладовкам и бегать по длинным коридорам их огромной коммунальной квартиры.

В Москве его называли болтливым, здесь его прозвали «молчун». В общем, жизнь Коли изменилась до неузнаваемости, к тому же бабушка и дедушка по воскресеньям стали водить его в церковь.

Здесь же, в деревне, он пошел в школу, где 1 сентября впервые увидел Нину. Это была загорелая румяная девочка с носом-кнопкой и огромными яркосиними глазами. Ее волосы светло-каштанового цвета были заплетены в толстую длинную косу. Она, в коричневом школьном платье, с белоснежным накрахмаленным воротничком, стояла под дубом. Из-под порыжевшей листвы проглядывало пронзительносинее небо с кое-где проплывавшими белоснежными облаками. Нина была похожа на эту раннюю, свежую и прекрасную осень.

Сейчас тоже была ранняя осень, и сегодня он увидит свою Нину.

— Моя, наконец-то моя! — шептал он, подходя к дому по узкой, заросшей травой тропинке.

— Бабуля, привет!

Бабушка, хлопотавшая у плиты, от неожиданности выронила полотенце и со слезами радости бросилась ему на шею.

— А где дед?

— Он во дворе. Крышу латает. Коровник протек.

Часа через два, плотно поев, напившись чаю и, казалось бы, обо всем поговорив со стариками, Николай засобирался к Нине.

— Ты куда направляешься? — отчего-то угрюмо спросил дед.

— К Нинке, — ответил Николай.

— Погоди, — властно сказал дед, поглаживая себя по широкой, словно лопата, бороде, — присядь.

— Ну что еще? — нетерпеливо спросил Николай.

— Как раз об этом мы хотели с тобой поговорить, — тихо произнес дедушка.

— Нинка твоя… она того… беременна. Уж и живот видать, — быстро сказала бабушка, боясь, что внук не захочет слушать.

Николай побледнел, но спросил:

— И что?

— Ты знаешь? — ахнула бабушка.

— Конечно, — соврал Николай.

Дед молча смотрел на него, а бабушка не смогла сдержаться:

— И зачем, скажи, тебе это надо? Мало, что ли, намучился с шалавой этой, теперь решил еще и ребенка Кешкиного растить?

— Кешкиного… — прошептал Николай и задумался.

Нина любила Кешу, наверное, так же сильно, как он сам — Нин)7. Сколько она от него вытерпела, сколько слез пролила, когда каждый раз из клуба он уходил не с ней, а с новой подружкой, а Николай, хоть и жалел Нину, но втихаря радовался: вдруг она наконец поймет, что Кеша вовсе не тот, кто ей нужен. Но шли месяцы, потом — годы, и ничего не менялось: у Кеши постоянно появлялись новые подружки, но через какое-то время он возвращался к Нине…

— Ив конце концов он решил жениться, а она — представь — забеременела от него! Вернее, она говорит, что от него, но это неизвестно, потому что про нее такое говорят… — услышал Николай бабушкин голос, который вывел его из задумчивости.

— Кто решил жениться? — спросил он.

— Хахаль ее, Кешка, жениться решил, на Надьке. А Нинка так злилась, так злилась! Но вида не подавала — так и льнула к нему, и в конце концов оказалось, что она беременная! Сказала она, значит, Кеше, что он отцом будет, и говорит: мол, давай на мне женись! — сбивчиво рассказывала бабушка.

— А он что? — спросил Николай.

— Что он, что он, — проворчала бабушка, — он говорит, мол, это не мой ребенок. И к тому же у него Надька! А у Надьки отец председатель, ты же знаешь! Разве Кешка откажется от сытой жизни? Он и послал ее куда подальше! А она-то в этот раз на аборт не пошла, а решила им нервы потрепать — дотянула до свадьбы! И заявилась с пузом, пьяная, прямо на свадьбу!

— А свадьба когда была?

— Да недели три назад! — ответила бабушка.

— А письмо от нее я получил неделю назад. Значит, она еще на что-то надеялась, — тихо сказал Николай.

— Чего? — не поняла бабушка.

— Ничего. Ничего, бабуль… — задумчиво ответил Николай.