Сила нашего притяжения

– Я не рассказывал о нас своим родителям, – говорит Леон, когда мы подъезжаем к моему дому, где виднеются выстроившиеся на подъездной дорожке машины.

Я пожимаю плечами.

– Думаю, моя мама все поняла в ночь катастрофы. Но мы об этом еще не говорили.

На его лице появилась улыбка, и я знаю, что на моем тоже. Припарковав машину, я выхожу вместе с Леоном на тротуар. Мы рассматриваем мой дом, где за последние двадцать минут все полностью изменилось. В этот момент судьбы наших семей во многом совпали, и я надеюсь, что мы еще долго будем двигаться в одном направлении.

Леон берет меня за руку, и мы вместе проходим в дом, где слышим аплодисменты и одобрительные выкрики – приятно воображать, что это нас так встречают.

Мы тут же натыкаемся на Кэт, и она радостно нас обнимает.

– Ребята, боже мой, я так рада, что вы приехали. Все остальные уже вовсю напиваются, и атмосфера становится действительно неловкой.

– Хороший дом, – замечает Леон. – У вас тут меньше всякой ретрорухляди, чем у нас.

– И слава богу, – ухмыляюсь я.

Мы проходим по дому. Отец излишне крепко меня обнимает, но в глазах у него все еще стоят слезы. Мама устало за всем наблюдает, и я вижу, что ее терзает беспокойство. Но она все равно мило улыбается, когда я целую ее в щеку.

– По крайней мере, туда его пока не отправляют, – говорит мама. – Я имею в виду, он остается частью проекта, но никуда не полетит.

Я ничего не отвечаю, просто заключаю ее в объятия. Она трясет головой, словно прогоняя дурные мысли.

– Извини, ты знаешь, как я волнуюсь. Все происходит так быстро. Теперь всем нам нужно через пару дней лететь во Флориду на запуск спутника. Просто…

Я смеюсь.

– Поверь, я понимаю. Давай просто отпразднуем это событие.

Я хожу по комнате, уворачиваясь от бокалов с шампанским и пьяных астронавтов. Их набилось в нашу гостиную около десятка – да и где бы им сейчас еще быть?

В проектах «Меркурий», «Джемини» и «Аполлон» дублеры астронавтов брали на себя все, на что у избранных пилотов не хватало времени: вечеринки, пресс-конференции и прочее. Дублеры делали все это, ожидая своего звездного часа, чтобы засиять по-настоящему.

После того как отец вернулся из больницы, ему пришлось взять отпуск, пока НАСА пыталось справиться с последствиями той катастрофы. Все это время он распаковывал коробки со склада. Среди извлеченных наружу вещей оказалась его коллекция журналов «Лайф» – практически все номера, посвященные космической гонке. Он достал модель «Аполлона-8» и подписанный портрет Джима Ловелла, командира чуть было не потерпевшего катастрофу «Аполлона-13». Излишне говорить, что я узнал много нового об истории космических полетов, пока отец наслаждался вынужденными выходными.

Все это он бережно хранил. Давняя тайная одержимость, потаенная мечта.

Я смотрю на отца и улыбаюсь, потому что его мечта наконец сбывается.

Не понимаю, откуда взялось шампанское. На этот раз нет ни газировки, ни закусок, ни чего-то еще. Все было организовано в последнюю минуту, и я легко могу представить себе, как эта толпа сметает с полок винного магазина запас шампанского буквально перед самым закрытием. Хотя, может быть, НАСА просто держит где-то секретный (и бесконечный) запас кислой шипучки.

Ловлю взгляд Кэт, и она кивает в сторону моей комнаты. Извинившись, я иду за ней, а следом за мной – Леон. Стоит мне закрыть дверь, как я понимаю, что впервые привел в свою комнату парня. Эта мысль заставляет меня немного вспотеть.

Пока я сижу на кровати с Леоном, Кэт роется в моей коллекции кассет.

– Ты странный тип, – бухтит она. – Кто сейчас слушает «Нирвану»? Ну, кроме нашего отца, и то если она случайно попадает в его плейлист девяностых.

Тем не менее она достает кассету из футляра и внимательно изучает. Несколько раз неправильно нажимает на кнопки, в итоге все-таки открывает магнитофонную деку и вставляет туда кассету – но вверх ногами и только потом разбирается, как ее нужно правильно засовывать. Наконец все удается. Кэт нажимает кнопку воспроизведения и замирает в ожидании.

– Почему ничего не происходит?

– Прежде чем кассета заиграет, всегда идет небольшой кусок пустой пленки, подожди немного. – Не успеваю я договорить, как в колонках раздается музыка. – Вот видишь?

– Не врубаюсь я что-то, – морщится она. – Я имею в виду всю эту кассетную тему. Эй, Лео, ты чего притих?

Я поворачиваюсь в его сторону. Леон с рассеянным видом пялится на носки своих туфель. Вид у него немного обеспокоенный и малость сбитый с толку, как будто он снова витает в облаках. Я кладу руку ему на спину, но не решаюсь спросить, в порядке ли он, – пусть просто знает, что я рядом, если захочет поговорить.