Сила присутствия. Том 1

Когда я учился в школе, я был очень ортодоксальным индуистом – даже более ортодоксальным, чем старшие члены моей семьи. Я почитал Вишну читал сто-три (гимны во славу божеств), и когда поехал в Какинаду учиться в колледже, стал учеником Рагупати Венкатаратнама Найду Гару (социального и религиозного реформатора). Пока я там находился, все мои верования относительно каст, религиозных церемоний, храмов и т. п. разбились вдребезги. Я перестал выполнять джапу и прочие традиционные практики, даже несмотря на то что мне из-за этого пришлось столкнуться с враждебностью – как в семье, так и вне ее. Я все еще хотел осознать верховного Ишвару в своем сердце, но понял, что старые практики мне не помогут. Вместо этого я переключился на бхаджаны, молитвы и медитации. Я очень усердно выполнял эту садхану, и практики занимали огромную часть моего времени. После окончания учебы я устроился работать в этот же колледж. Я также вступил в «Брахмо Самадж» (индуистское реформистское движение) и стал столь ярым его последователем, что мой дом стал одним из его центров. Однако с личной жизнью у меня не ладилось. Меня мучило вожделение – и ни акты покаяния, ни преданность Богу не приносили мне ни покоя, ни освобождения. Напротив, мысли романтичной и сексуальной направленности все больше и больше одолевали меня. Чтобы больше знать в этом вопросе, я прочитал много западных книг. Эти книги изменили мое представление о жизни. Я ушел из «Брахмо Самадж», так как новые вычитанные идеи заставили меня сомневаться в господствовавших тогда индуистских представлениях о морали. Мои сомнения относительно морали в свою очередь заставили меня сомневаться и в других аспектах индуистской философии. Я не видел никакой связи между представлением о всеблагом Боге и миром, наполненным страданием, пороками и трудностями. Я утратил веру и стал сомневаться в самом существовании Бога.

Я решил, что нет никакого способа узнать, есть ли смысл у этого мира или у этой жизни, его невольницы. Я пришел к выводу, что, если и можно было обнаружить высшую истину за внешними явлениями мира, даже если и возможно примирить противоположные идеи и ценности, нет способа выяснить, как это сделать. Просто человеческий ум слишком слаб для этого, рассуждал я. Сколько бы мы ни думали, мы никогда не сможем обрести знание о высшей реальности. Пытаясь это сделать, мы просто будем ходить по замкнутому кругу. Но несмотря на это умозаключение, я не прекращал своих исканий. Поиск истины стал главным делом жизни, даже притом что в моем представлении это было бессмысленно. В глубине души я все-таки верил, что есть во мне нечто неподвластное рассудку, и также чувствовал, что решение основных вопросов жизни и мира находится в месте, для меня недоступном. Более половины жизни я провел в подобного рода замешательствах поиска истины, о которой ничего не ведал. И в результате такой поиск неизбежно должен был завести меня в тупик. Я ощущал беспричинную душевную неудовлетворенность, и в моей жизни не было ни радости, ни покоя.

В 1936 г., когда я пребывал в таком состоянии, один мой приятель, Шри Дикшитулу, взял меня с собой в свою обычную поездку в Шри Раманашрам. По дороге Шри Дикшитулу попросил меня купить фруктов для Бхагавана, но я отказался, поскольку не верил в свами. Я также отказывался совершить простирание перед Бхагаваном, пока Дикшитулу не заставил меня.

В этот первый визит мне показалось невыносимым молча сидеть среди людей, которые пришли, чтобы встретиться с Бхагаваном. С момента нашего приезда я докучал Дикшитулу требованиями увезти меня из ашрама. Чем больше я наблюдал за людьми в ашраме, тем больше росла моя неприязнь к ним.

Я спросил Дикшитулу: «Ты говоришь, что этот Махарши – великий человек, который может трансформировать людей. Но почему же люди, которые по многу лет связаны с ним, до сих пор такие?» Я остался там только потому, что Дикшитулу вынудил меня к этому.

На второй день я увидел, как Бхагаван спускается с горы. Вокруг меня группами стояли преданные и разговаривали. Бхагаван шел мимо группы, с которой беседовал я. Когда он приблизился, все, кроме меня, немного отошли, уступая ему дорогу. Я остался стоять, где стоял, так как подумал, что места пройти более чем достаточно.

Когда Бхагаван приблизился, Дикшитулу потянул меня к себе. Проходя мимо меня, Бхагаван неожиданно остановился. Он обернулся, посмотрел на меня с сердечной улыбкой и пошел дальше. В тот момент я не почувствовал ничего, но когда позже вспоминал этот случай, понял, что в тот краткий миг Бхагаван завоевал мое сердце.

Один мой приятель-атеист, Шри Гора, приехал в ашрам вечером в день джаянти. Мы оба были очень удивлены встрече, поскольку ни один из нас не ожидал встретить другого в таком месте. Он приехал в ашрам, чтобы изучить, как он говорил, «грабеж, который совершают свами». Думая, что нашел благодарного слушателя, он начал перечислять свои претензии к Бхагавану. Он критиковал Бхагавана в крепких выражениях и называл его шарлатаном.