Сила страсти (СИ)

— Молодая, говоришь? Красивая? Так давай ее к нам в отряд возьмем. Поварихой будет.

Силантий скривился: Роксана — повариха, чушь какая.

— Тимоха! Не трогай ее, ребенок у нее грудной, какой отряд, какая повариха.

— Ладно, Сила, ты мне друг. Нехай живет твоя зазноба. Давай еще по одной и расходимся…

— Давай за сына моего сегодня рожденного — предложил Силантий.

— Молодец, Сила, как назовешь наследника?

— Ильей…

— Ну, за Илью Силантьевича!!!

Выпили горилки, разошлись. Силантий домой направился, где ждала его Ганна с младенцем.

— Ты пьян, Сила! — возмутилась Ганна.

— Обмывал сына, имею право — буркнул муж — послезавтра я в партизаны ухожу.

— Как уходишь?! Ты что оставишь меня одну?! С маленьким ребенком? — захныкала Ганна.

— Ты не одна, с тобой отец и Акулина. А я не трус, чтобы дома отсиживаться, когда другие воюют.

— Ты просто не любишь меня, Сила, тебе все-равно до меня — расплакалась жена и ребенок запищал, маленький, сморщенный, как старичок…

Оксана Головнюк была расстроена: сын единственный Микола на войну собрался и жениться срочно надумал. Сказал, хочу, чтоб Любава меня, как жена ждала.

— Да рази так делается? Шоб ни сватовства, ни помолвки, ни венчания!

— Цыц, глупая баба! — прикрикнул на нее Назар — ты не видишь, что ли, как все поворачивается? Яко тебе венчание? Попа нет. Война, будь она неладна. Готовь угощение, свадьба завтра.

Оставшиеся куры лишились голов и пошли на праздничное блюдо. Скромная была свадьба. Командир Тимоха и его новые партизаны напились горилки, Леха на гармошке играл, Любава, стыдливо глаза опустив, рядом с Миколой сидела, сбылась мечта, вышла замуж, да только грустно все, уходит муж в партизаны, а вернется ли? Жить Любаве предстоит в доме Головнюков со свекрами Назаром и Оксаной.

19. Прощание с Роксаной

Неспокойно было Роксане, зачем приехали вооруженные люди в деревню? Галина сказала, что молодых мужиков в партизаны забирают.

— А вы сидите тут, не высовывайтесь. Мало ли чего…

Сама она убежала и больше в тот день не показывалась, не приходила и на следующий. В деревне тишина, какая-то зловещая. Ночью, когда китаянка Айлинь мирно посапывала на лавке, а маленький Стефан заснул в своей люльке, Роксана не спала. Стук прозвучал, как выстрел. Роксана вскочила, выглянула в окно. Увидела лицо Силантия, сердце заколотилось бешено. Накинула на плечи шаль, тихо выскользнула в сени, открыла дверь. Полная луна освещала двор.

— Силантий, зачем Вы пришли так поздно?

— Попрощаться. Ухожу в партизаны, завтра с утра — Силантий говорил хрипло, отрывисто.

Запах спиртного ударил в нос. Роксана испугалась. Что на уме у пьяного мужчины?

— У Миколы — друга моего свадьба, все там… А я к тебе пришел сказать: дождись меня… Мы врагов победим, и я к тебе вернусь, заберу тебя, и мы уедем.

— Почему?

— Потому что люблю. Как первый раз увидел, так и влюбился. Глупый был, женился, но не могу я с ней жить. О тебе мечтаю.

— У меня муж…

— Он тебя не любит, я знаю. Мы сбежим.

— Куда нам бежать?

— Да это неважно, страна большая. Муж твой не найдет нас. Не бойся, жди меня, и береги себя…

Роксана подумала, что возможно это пьяный бред. Глаза у него сверкали, говорил он быстро, словно боялся, что его остановят, не дослушают. Но его слова звучали так искренне, что она хотела верить. Вместе с ним они уедут из этой убогой деревни, где никому она не нужна, и если Силе все-равно куда бежать, то она мечтает вернуться туда, где ей было хорошо, где прошло ее детство …

Близость любимой женщины волновала, будоражила кровь, но даже помутненное горилкой сознание, не позволило ему поцеловать ее, даже прикоснуться — это же Роксана, нежнейшее создание, он боялся напугать ее своей пылкой страстью.

— Ты мне веришь?

— Да, верю — проговорила она.

***

Утром отряд новоиспеченных партизан построился в колонну, на коне гарцует лихой командир Тимофей Беркутов. Микола успокаивает свою молодую жену Любаву, она рыдает на его плече, шепчет:

— Не уходи, Микола, как же я без тебя?

— Не реви, Люба. Я скоро вернусь. Разобьем япошек, и вернусь.

Ганна не вышла Силантия провожать, злая была на мужа. Надула губы.

— Бросает меня с ребенком.

Недоношенный мальчик, завернутый в одеяло, на печи «допаривался». Акулина сказала:

— Не бросает, а на войну идет.

— Ага, он на войну, его там убьют, а я одна с дитём останусь.

— Тьфу, ты, дура, Ганка, накаркаешь — рассердилась Акулина и поспешила на улицу, где Остап по-отцовски советовал сыну:

— Ты, Сила, если воевать пошел, зря в пекло не лезь, головой думай. Жизнь свою береги, ты теперь отец семейства… А об нас не переживай, дай Бог, проживем как-нибудь.

Акулина узелок вынесла.

— Сила, вот пирожки тебе в дорогу.

— Угу… давай.

Пирожки были в заплечный мешок заброшены.

— Отряд!!! Стройсь! Шагом арш! — командует Тимоха, и будущие воины бодро пошагали вдоль по улице, в сопровождении босоногих мальчишек и лающих собак. Жены и матери, переговариваются, слезы утирают…

Галина пришла в дом к Роксане, села на лавку, голову опустила.

— Что там, Галина Митрофановна? Что случилось? — взволновалась Роксана.