Сила трех

Через середину диска проходила изогнутая серебряная полоска, а каждую сторону украшал маленький идеально круглый камушек.

— Розовый кварц и лунный камень, — сказала Рипли.

— Символы любви и сострадания. Я купил его на счастье, как талисман, и всегда вожу с собой. Правда, иногда долго ищу, но каждый раз нахожу, так что он действительно счастливый. Вот тут есть петелька; думаю, когда-то его использовали как подвеску. Но ты можешь носить его в кармане. Я купил его для тебя, хотя еще не знал этого.

Рипли положила голову на его плечо.

— Я сейчас заплачу.

— Не стоит.

— Мне нужно вернуться на работу, а я не могу явиться туда с красными глазами. Я люблю тебя, — сказала она, потянувшись к губам Мака. — Очень люблю.

Мак деликатно выпроводил ее, стараясь сделать это как можно незаметнее.

У него было много важных дел.

Он не был дураком и верил, что ему угрожает реальная опасность, возможно даже смерть. Сон Рипли был предсказанием того, что может случиться. Цикл, начавшийся триста лет назад, все еще не закончился.

Однако он был достаточно умен, чтобы знать и другие способы самозащиты. Он верил, что знание — это тоже магия. Нужно было мобилизовать свои знания и укрепить щит, который прикрывал их обоих.

Он не станет погружать Рипли в гипнотический транс, пока не удостоверится, что это безопасно.

Мак вынул копию дневника своей прародительницы и нашел нужную страницу.

«17 февраля.

Сейчас рано, рассвет еще не наступил. На улице холодно и очень темно. Я оставила мужа спящим в теплой постели и поднялась к себе, чтобы записать это. Беспокойство и тревога донимают меня, как больной зуб.

Туман пеленой окутал наш дом. Он давит на стекла. Я слышу, как скребутся его злобные костяные пальчики, как он жаждет вползти внутрь. С помощью заклинания я запечатала все двери, окна и крошечные трещины. Этому заклинанию меня научила мать до того, как отчаяние лишило ее разума.

Это было давным-давно, но кажется, что случилось только вчера. Я тоскую по ней, по ее доброте, силе и красоте. Сейчас, когда холод пронизывает меня до костей, я жажду ее совета. Но он не доходит до меня даже сквозь зеркало и магический кристалл.

Я боюсь не за себя, но за внуков и правнуков моих детей. Во сне я видела мир, каким он станет через триста лет. Такой удивительный. Такой волшебный. Такой грустный…

Круг вращается. Я плохо вижу его, но знаю, что моя плоть и кровь, до и после меня, вращается вместе с ним. Сила, чистота, мудрость, а главное — любовь будут воевать с тем, что сейчас скребется в окна моего дома.

У этого нет возраста, это вечно. И имя этому — Тьма.

Моя плоть и кровь освободит ее и встретится с ней лицом к лицу. В своем пространстве и времени я могу защитить только своих близких и молиться за тех, кто будет жить позже. Я оставлю своим любимым отдаленным потомкам все, что знаю о магии.

Зло нельзя победить и уничтожить злом. Тьма будет питаться тьмой и становиться еще гуще. Самое острое оружие — это добро и свет. Пусть те, кто придет за мной, держат его наготове и применят его в свой час».

Далее приводилось написанное по-гэльски заклинание, которое Мак уже перевел. Он снова перечитал его, надеясь, что послание из прошлого поможет настоящему.

Хардинг оправился от болезни, которая мучила его несколько дней. Он все еще ощущал странную усталость, тщетно ломая голову над тем, какой микроб в него вселился. Но сейчас голова работала ясно, и он был уверен, что кризис уже миновал.