Сила Трех

— Сначала обстригли, потом сожгли, — нетерпеливо объяснила Халла. — Так делают, когда готовят жертву.

— Жертву?! — заверещала Бренда.

Халла поняла, что Бренда потеряла голову от ужаса.

— Они ничего не почувствуют, — сказала она. — К тому же уже много лет никого в жертву не приносили, так что это для них даже честь. И еще большая честь быть потом вывешенными пред ликом Светлого Солнца.

Бренда понимала, что Халла пытается утешить ее, но все равно ей ужасно хотелось ее стукнуть.

— Когда это собираются делать — ну, жертву приносить? — резко спросила она.

Халла пожала плечами. Бренда уже занесла руку, чтобы влепить ей затрещину.

— Я тут ни при чем! — сказала Халла. — На Празднике Солнца, а может, и раньше. Не знаю. Но ты просто обязана мне помочь! Как же ты не понимаешь — я сняла перед тобой капюшон! Помоги мне вернуть Хафни, пока отец про это не узнал!

Халла снова протянула Бренде меховой клочок. Она плакала. Бренда решительно отказывалась верить, что такая ерунда может кого-то беспокоить, когда собираются убить двоих людей. С другой стороны, у бесформенного пушистого существа, вяло повисшего на руках у Халлы, вид был действительно жалкий, к тому же Хафни, судя по всему, впал в такое состояние отчасти потому, что боялся за Гейра и Джералда.

— А как их у вас возвращают? — угрюмо поинтересовалась Бренда.

— Не знаю! — ответила Халла. — Я только знаю, что это надо сделать поскорее, а то он умрет!

Ну вот, теперь их трое, подумала Бренда.

— Так если ты не знаешь, я тем более не знаю. Откуда?

— Но ты же можешь отнести его к Адаре, правда? — горячо спросила Халла.

— К Адаре? Это к маме Гейра, что ли?

Халла кивнула.

— Говорят, она прославленная целительница. Держи! — И она сунула меховой комочек Бренде в руки.

Бренда отпрянула. Но на ощупь странное обличье Хафни оказалось вовсе не таким противным, как на вид. Существо было мягкое, теплое и очень несчастное, словно приболевший крольчонок. Бренда едва не напомнила Халле, что Адара может и не захотеть лечить дорига, если дориги собираются убить Гейра. Но Халла была такая глупая, что запросто могла этого не понять. И Бренда была уверена, что Адара — такой человек, который будет лечить Хафни просто потому, что ему это нужно. Поэтому она только спросила:

— А почему бы тебе самой его не отнести?

Халла тоже подумала, что Бренда совсем глупая.

— Да потому что в Гарлесье полным-полно наших! Отец узнает, что я не остановила Хафни, и… В общем, говори что хочешь, только не рассказывай, что это я тебе его дала!

— Ладно, — оторопела Бренда.

— Спасибо!

Халла солнечно улыбнулась — может быть, она и дура дурой, но какая хорошенькая, завистливо подумала Бренда, — и без единого всплеска скользнула в ров.

Бренда осталась на берегу с тепленьким меховым клочком в руках. Она поглядела на дом, раздумывая, надо ли рассказать все тете Мэри, и почти сразу решила не рассказывать. Если бы дома был мистер Мастерфилд, он бы мог что-нибудь сделать, но от тети Мэри никакого проку не будет. Бренда прижала меховой клочок к груди и затопала по направлению к своему дому, который стоял за рощей Джералда. Помочь ей могут только соплеменники Гейра. К тому же Бренде и самой ужасно хотелось еще раз увидеть Адару.

Она пробралась через рощу и зашагала по дороге к Нижней Ферме, стараясь ступать как можно легче. Прижимая к себе беспомощного Хафни, она с каждой секундой жалела его все больше и больше. Она прямо-таки чувствовала, как ему худо. Он же так надеялся!

Во дворе фермы, прислоненный к стене, стоял велосипед ее мамы — старый, громоздкий, с задним крылом, прикрученным проволокой. На багажнике у него была корзинка, которая прекрасно подходила Хафни. Бренда сунула его туда и побежала домой — раздобыть подушку, чтобы ему было помягче. Впервые в жизни аромат воскресного обеда совершенно ее не привлекал.

Когда Бренда выбегала обратно с подушкой, мама окликнула ее:

— Бренда! Обед готов!

Бренда приостановилась посреди двора, чтобы раздраженно закатить глаза к небу. Родители! Солнце в зените ударило ей в лицо, и, опуская взгляд, она заметила над самыми деревьями белый диск луны.

— Будь добра, не мешай мне худеть! — прокричала в ответ Бренда и побежала к велосипеду.

Устроив Хафни на подушке, Бренда изо всех сил покатила прочь по аллее и по дороге через деревню. Сири говорил про какой-то лес. Бренда решила, что он имел в виду тот лес, который возле Гарлесья и до которого можно добраться с дороги сразу за деревней. Пока Бренда с Хафни туда добирались, она в промежутках между пыхтением и сопением разговаривала с Хафни, стараясь успокоить и себя, и его.

— Ну, не надо так расстраиваться, Хафни. И не нужно верить всей этой ерунде насчет предателей. Ты ведь не переметнулся на нашу сторону, так ведь? А предатели — они как раз переметываются. Ух, ну и подъем! Хорошо, что я не вызвалась нырять в ров. Да, знаю, я струсила. Но только подумай, что бы было, если бы я туда полезла! Не грусти, Хафни. Эти лейлюди что-нибудь придумают, точно придумают, только надо поскорее до них доехать.