Силайское яблоко

– Мы сейчас перейдем ко мне на катер. Мож вместе с кораблем, чернуком и сикером пусть проваливает ко всем чертям. Мне некогда им заниматься. Ты получишь форму и документы полицейского гвардейца – не «липу», настоящие. На днях мы проводим большую операцию по розыску крупного государственного преступника Канира Урана по кличке Бин. Мы накроем его. Что с тобой, дружок?

– Ничего. Я слушаю.

– В поимке Бина ты проявишь чудеса храбрости. И я отправлю тебя, как героя, сопровождать преступника в Дрому, с рапортом министру государственного милосердия высшему Тирасу Уфо, славному командиру легиона «Слуг справедливости», которых в просторечии почему-то величают «топорами». Странно, Шан, что ты запамятовал имя моего дорогого друга Тираса, странно... Тирас примет тебя. Ты передашь ему кое-что. Остальное зависит от тебя. С той минуты тебе придется отрабатывать свою половину доли. А я посмотрю. Я буду за твоей спиной даже в... Впрочем, ты понятливый малый.

– С пустыми руками мне никто не поверит. Я окажусь на яблоне раньше, чем открою рот.

– У тебя будет корень. Один корень. Образец. Это все, чем я могу тебе помочь. А насчет яблони... Отличный код! Мы будем называть наш товар «Силайские яблоки». Просто и со вкусом! Никакого повода для подозрений и тонкий философский намек... Все мы философы, Шан. Это наша слабость.

– Кто это «мы»?

– Мы – это мы, милый Шан. Те, от которых не уйти... Да, чуть не забыл: не верь ни одному слову Тираса, пока он не покажет золотой треугольник. Когда покажет – говори напрямик. Запомнил? Такой вот, как у меня, видишь? Треугольник на цепочке...

Замурлыкал востроглазый старичок, подхватил сак-вояж и, пропуская Шана в рубку, подмигнул:

– Яблочки силайские...

4. Дрома.

Весь путь от Силая до Дромы пассажир проспал, и, только когда аэробот пошел в посадочный вираж, он недовольно зарычал. Полицейский гвардеец с вензелем сержанта скрипнул зубами.

– Оставь его в покое. Он опять будет биться.

– Но это же я! И я не позволю, чтобы всякая шваль скалила зубы над Бином...

– Говорю, оставь. Ему уже ничем не поможешь. Человек умер в нем давным-давно.

– Но он – это я, понимаешь, я! Я мог бы стать таким, если бы...

– Замолчи. Немедленно замолчи. Иначе я надаю тебе пощечин. Ты сопливый истерик. Ты все погубишь. Не только себя и меня – все!

Пассажир тяжко с подзывом заскулил.

Пилоты не успели еще сбросить трап, как прямо по посадочной полосе к аэроботу подкатила закрытая машина. Из нее посыпались широкогрудые парни в небесно-голубых мундирах. Не обращая внимания на двух «пернатых» коллег, они споро взялись за дело, и через минуту клетка с рычащим и воющим Бином была уже в машине. Шан долго не мог понять, кто у них старший, пока не приметил рядом с водителем скучного человека с двумя серебряными топориками в петлице.

– Окс-капитан, у меня сопроводительный пакет и письмо к высшему Тирасу.

Скучный человек протянул из кабины руку.

– Мне поручено передать их лично.

Рука нетерпеливо дернулась – давай. Секунду поколебавшись, Шан сунул письмо и пакет в ленивые пальцы. Рука исчезла. Аудиенция была окончена. Голубые громилы скрылись в кузове. Взвыла сирена, и тяжелый фургон с неожиданной прытью умчался по бетонному нолю, оставив растерянных и недоумевающих гвардейцев на произвол судьбы.

– Я не знаю правил этикета в этих кругах, но с точки зрения здешних нравов нас встретили в Дроме весьма сдержанно. Жду ваших ценных указаний, септ-капитан.

– Обалдуй, – сказал Шан. Они шли с летного поля не спеша – торопиться им было некуда – и, получив наконец возможность говорить, не опасаясь быть подслушанными, не находили слов.

– Обалдуй, – сказал Шан. – Если бы я знал, что буду из-за тебя так волноваться, никогда бы с тобой не связался...

– Ты волновался за меня? Или за исход операции?

– Не знаю... Я дилетант в этой профессии. Когда я услышал, как ловко тебя обезоружили, а Горон минутой позже заявил, что Бин в его руках, я, честно говоря, думал только о том, как тебя выручить. Я был уверен, что нас раскрыли... И чуть было не наломал дров...

– Да, Горон применил старый прием: выдал за Бина беглого уголовника, сошедшего с ума в силайских дебрях. И начальство это знает. Начальству выгодно быть обманутым – будет громкий процесс, будет показательная казнь – и да устрашен будет всякий неотвратимостью возмездия! И ко всему прочему новые чины и награды...

– Но такой вариант выгоден и тебе. Тебя уже не будут искать. Нельзя казнить одного человека дважды...

– Выгоден... Ты начал говорить, как Горон. А каково мне? Наверное, тот, кто сейчас в клетке, был на свободе большим подонком. Но ведь его казнят не за это. Его казнят за меня. Я должен теперь ему жизнь, понимаешь? Они лишили меня права распоряжаться своей жизнью...

– Не раскисай, Сип. Я понимаю – тебе тяжело. Но ты ничего не исправишь жалобами. Здесь нужно другое...

– Я знаю. Прости. Но что же нам все-таки делать теперь?

– Послушай, Горон – проницательный?

– Разумеется.