Silentium! (СИ)

Хоть псу и не дали в полной мере проявить свою искреннюю любовь, он всё же был удовлетворён тем, что хозяин одарил его крепкими объятьями. Подлец довольно заурчал, растянувшись на полу, и с удовольствием подставился под руку хозяина, трепавшего его по короткой тёмной шерсти.

— Ну-ну, не стыдно на людях такие телячьи нежности от меня выпрашивать?

Ещё пару раз погладив собаку, парень отпустил её и, скинув покрывало, под которым до этого спал, сел. Запустив руку под диван, он достал пачку сигарет с зажигалкой и закурил. Подлец обиженно рыкнул и запрыгнул ко мне на диван.

— Грёбаный предатель, — проворчал парень, сделав глубокую затяжку. — Ты что же, выходит, неплохой человек, раз нравишься ему?

Я не сразу понял, что последняя фраза была адресована мне. Я был так увлечён наблюдением за тем, как хозяин и животное проявляли свою привязанность друг к другу, что на какое-то время даже забыл, что находился в квартире опасного незнакомца.

Увидев, как собака радовалась тому, что человек уделяет ей своё внимание, я не мог отделаться от гнетущей мысли о том, что даже у уличного подонка, который почему-то проявил чувство сострадания по отношению ко мне, был кто-то, кому он был дорог. Меня редко терзало осознание собственного одиночества, но при виде почти что умилительной картины моё сердце кольнуло слабое чувство грусти оттого, что моё существование заботило кого-то только тогда, когда я мог послужить мишенью для излития чужой злобы.

Подлец, словно уловив мою печаль, прижался к моему боку и добродушно лизнул меня в лицо. Я поморщился. Пёс непреднамеренно задел мою опухшую щёку.

— Отпихни его, если хочешь. Он настырный, но не кусается.

Вопреки словам парня я не стал отталкивать собаку, которая вела себя дружелюбнее, чем большинство людей, с которыми я сталкивался.

«Может, мне тоже стоит завести себе животное, которому было бы плевать, могу я говорить или нет, и которое любило бы меня, несмотря на моё отклонение? Странно, что раньше я об этом не задумывался», — с такими мыслями я хотел почесать пса за ухом, но снова ощутил резкую боль в повреждённых пальцах. Я с недоумением уставился на поднятую правую руку, плотно замотанную в толстый слой бинтов, на которые прежде не обратил внимания.

— Будешь много шевелить пальцами, оно нихуя не заживёт нормально, — бросил парень, уперевшись рукой с сигаретой в согнутое перед собой колено.

Я вопросительно посмотрел на него.

— Моя работа, ага. Не стоит благодарности, придурок.

Я нахмурился.

— Чего? Ещё скажи, что не придурок, когда попёрся под ночь в такой паршивый район.

«Чёрт, я же ходил за Wi-Fi модулем!» — я стал озираться по сторонам в поисках часов, чтобы понять, сколько было времени. Несмотря на то, что со мной произошло, я не мог позволить себе пропустить рабочий день. Не найдя искомого, я поднёс к уху левую руку с отставленными большим пальцем и мизинцем, показывая, что мне нужен мой телефон.

Парень безразлично продолжил курить, выпуская в сумрак комнаты тонкие струйки дыма.

— Тебе какой-то хер утром трезвонил, и я вырубил твой мобильник.

У меня перехватило дыхание. Я надеялся на то, что не проспал слишком много и меня не успели уволить за то, что я не выходил на связь с начальством и ещё не появлялся сегодня в рабочей системе. Я судорожно постучал пальцами по запястью забинтованной руки и сделал вид, что смотрю на наручные часы, пытаясь разузнать у парня, сколько времени.

— Если тебе нужно на учёбу или работу, то ты всё проебал. Ты продрых полдня.

Заметив мой ответный хмурый взгляд, парень, зажав в зубах сигарету, усмехнулся.

— Не пялься на меня так, я пытался тебя растолкать, но ты отмахнулся и продолжил спать.

Я этого не помнил, но у меня не было оснований не верить незнакомцу, потому что, отключившись, я точно так же не помнил всю оставшуюся половину вчерашнего вечера. От досады, что вляпался в такую идиотскую историю, я покачал головой и всё же ещё раз жестом попросил дать мне телефон.

— Заебал. Дам я тебе твою мобилу, но тогда ты двигаешься. Осточертело из-за тебя на полу задницу морозить.

Я кивнул. Мне была неприятна компания Макса (так его, кажется, называли те двое ублюдков?), и я планировал уйти домой, как только получу назад свои вещи.

Парень поднялся на ноги и наконец распахнул шторы. Он открыл форточку, чтобы проветрить, и заодно выкинул окурок. Судя по блёклым краскам серого неба, день уже клонился к вечеру.

Окинув взглядом комнату, я понял, что по планировке и площади она во многом была похожа на мою собственную. Должно быть, парень жил в такой же однотипной хрущёвке, как и я. Только вот его квартира находилась в ещё более плачевном состоянии, нежели моя.