Силиконовая надежда

Ожидание «Скорой» затянулось. Матвей не пошел в общую ординаторскую, а уселся в приемном отделении, вставив в уши наушники плеера. Музыка его всегда успокаивала и настраивала на нужный лад. Предстояла сложная операция – пациентов с нетяжелыми случаями к ним не отправляли. Матвей слегка нервничал – он давно не брался за длительные восстановительные операции, но не потому, что не умел или не мог, а потому, что пока не чувствовал в себе стопроцентной уверенности. Мысленно он прокручивал в голове возможные осложнения, но, как обычно, реальность оказалась куда хуже самых дурных предположений.

Вошедшие в приемный покой санитары ввезли каталку, на которой лежала укрытая простыней до подбородка женщина. Лицо ее тоже было накрыто марлевой салфеткой, пропитанной сукровицей.

– Оформляйте, я пока посмотрю, – кивнул Матвей медсестре и взял протянутые перчатки.

То, что он увидел под салфеткой, его поразило – лица у женщины практически не было, сплошное месиво из лоскутов кожи, обломков костей, обрывков мышц. Женщина глуховато, протяжно стонала.

– Наркотик давали? – спросил Матвей, обращаясь к девушке-фельдшеру, диктовавшей данные медсестре.

– Конечно. Я все в листке отметила, последнюю инъекцию сделала минут пятнадцать назад.

– Ну, потому она и не кричит во все горло, хотя должна, – пробормотал Матвей. – Женя, операционная готова?

– Да, вас ждут.

– Тогда я мыться пошел, а вы подавайте больную.

– Аделине Эдуардовне позвонить?

– Нет, не нужно. Я сам.

Он заканчивал мыть руки, когда увидел краем глаза, что пациентка уже на столе в операционной и возле нее колдует анестезиолог Серега. Ассистентом Матвей пригласил Филиппа, с которым сошелся в клинике ближе всех. Тот уже стоял у стола, сложив руки в стерильных перчатках в замок перед собой.

– До утра провозимся, – сказал Филипп, когда Матвей вошел в операционную и с ходу воткнул руки в растянутый для него медсестрой халат.

– Ну, что делать. Надо собирать лицо, женщина молодая.

– Да, двадцать восемь лет всего. Справимся, как думаешь?

– У нас нет выбора.

Они приступили к операции, и Матвей мгновенно забыл обо всем, сосредоточившись только на том, что делали его руки. Это была первая из предстоявших пациентке операций, и будет их, как теперь понимал Матвей, немало. Женщине придется провести много месяцев без возможности взглянуть в зеркало, потому что то, что оно станет отражать, может вогнать пациентку в жесткую депрессию. Его же, Матвея, задача состояла в том, чтобы в конце всех этих мучений женщина обрела новое лицо, с которым сможет жить и улыбаться.

Операция длилась уже четвертый час, но Матвей совершенно не чувствовал усталости, разве что шея немного заныла.

– Ого, шефиня не выдержала, – услышал он голос анестезиолога, но не обернулся и вообще никак не выразил своих ощущений по поводу появления главврача в операционной.

Драгун вошла, прикрывая рот и нос маской, остановилась в дверях:

– Сергей Витальевич, доложите, пожалуйста.

Анестезиолог развернулся на круглой табуретке и зашелестел листками истории болезни:

– Больная Канторович Виктория Борисовна, двадцать восемь лет…

Больше Матвей ничего не слышал. У него внезапно одеревенела спина и руки, стало трудно дышать, а перед глазами поплыли темные пятна.

– Матвей! Матвей, кровотечение! – вплыл в его сознание откуда-то голос Филиппа, и Мажаров дернулся:

– Что? Где?

– Филипп Аркадьевич, займите место, устраните кровотечение, я сейчас. – Это была Драгун. – Доктор Мажаров, отойдите от стола и возьмите себя в руки.

– Я в порядке, – процедил Матвей, хотя понимал, что она права и он просто обязан отойти от стола, потому что на нем – Вика.

– Я сказала – уходите! – прогремела Драгун уже из предоперационной.

Он передал скальпель сестре, развернулся и пошел из операционной, чувствуя, как его провожает удивленным взглядом анестезиолог – Филиппу было не до того, он боролся с кровотечением откуда-то из глазницы.

В предоперационной Драгун широкими, почти мужскими движениями мыла руки.

– В чем дело? – спросила она, когда Матвей бросил в бак маску. – Устали? Нужно было вызвать меня.

– Я не устал.

– Тогда как вам удалось устроить такое кровотечение?

– Честно – не знаю. Мне нет оправданий. Кроме, может быть, того, что на столе моя бывшая девушка, – сказал Матвей, открыл кран и несколько раз энергично плеснул себе в лицо холодной водой.

Драгун никак не отреагировала, только пожала плечами:

– Тогда я тем более права, отстранив вас. Идите отдыхать, Матвей Иванович, мы закончим сами. И не волнуйтесь, все будет хорошо.

Подняв согнутые в локтях руки на уровень глаз, она спиной ввалилась в операционную, где вокруг нее сразу забегала медсестра, подавая халат и перчатки.