Сильмариллион

Тогда Моргот взмахнул Молотом Преисподней, получившим имя Гронд, и с грохотом опустил его. Но отскочил в сторону Финголфин, ударил Гронд мимо, выбил в земле огромную яму, из которой вырвалось пламя с дымом. Много раз пытался Моргот поразить Финголфина, но каждый раз эльф отскакивал в сторону, молнией вылетая из-под чёрной тучи, и нанёс он Морготу семь ран. Семь раз кричал от боли Моргот, воинство Ангбанда семь раз падало ниц на землю в страхе, а крики эхом разносились по северным землям.

Но устал король, и опустил Моргот свой щит, желая сокрушить его и придавить к земле. Трижды опускался щит Врага, трижды поднимался король с колен в пробитом шлеме и с расколотым щитом. Но земля вокруг него была уже вся в ямах, споткнулся он и пал навзничь под ноги Морготу. Поставил Моргот ему на горло левую ногу, и груз её был подобен упавшей горе. Последним отчаянным ударом меча Финголфин разрубил ногу Моргота, и дымящаяся чёрная кровь залила ямы, выбитые Грондом.

И умер Финголфин, погиб Верховный Король нольдор, самый храбрый и самый гордый из эльфийских королей прошлого.

Орки никогда не похвалялись потом этим поединком у их ворот, и эльфы не пели о нём, ибо слишком велика была их скорбь. Но память о подвиге жива. В Гондолин и в далёкий Хифлум вести о нём принёс Повелитель орлов Торондор. А Моргот тогда схватил тело короля и сломал мёртвому хребет, и хотел бросить его своим волкам. Но Торондор, покинув гнездо, слетел с вершин Криссаэгрим, бросился на Моргота и разодрал ему лицо. Шум крыльев Торондора был подобен шуму ветров Манвэ, взял он в мощные когти павшего короля и унёс его, в одно мгновение взвившись над орчьими стрелами. Положил он его на вершине горы, что стояла к северу от сокрытой долины Гондолина и была видна из неё. Пришёл туда Тургон и сложил над отцом своим высокий тур из камней. Ни один орк не смел подходить близко к горе Финголфина и подниматься к его могиле до тех пор, пока не настигла Гондолин злая судьба и не поселилась в нём измена. Моргот же после того поединка остался навсегда хромым, боль от ран вечно терзала его, а на лице горел шрам от когтей Торондора.

Великий плач был в Хифлуме, когда там узнали о гибели Финголфина, и в великой печали принял Фингон правление во владениях Финголфина и над всеми нольдор. А юного сына своего Эрейниона (который потом прозван был Гил-Гэладом) он отослал в Гавань.

Чёрной тенью накрыла северные земли власть Моргота. Но Барахир не покинул Дорфонион и остался в той земле, борясь с врагами за каждую пядь. Тогда Моргот стал уничтожать его людей, пока не осталось их совсем мало. Леса на северных склонах постепенно заполнили злые чары и такой ужас, что даже орки не смели туда ходить без крайней нужды, и назвали люди те леса Делдуват, а эльфы – Таур-ну-Фуин, Лес в Ночной Тени. Хмурые чёрные деревья выросли там после великого пожара, корни их переплелись и в темноте хватали путников, словно когтями. Слепли заблудившиеся там, и призраки ужаса сводили их с ума. Наконец столь безнадёжно стало положение Барахира, что жена его Эмельдир Мужественная (которая, будь на то её воля, не бежала бы, а воевала плечом к плечу с мужем и сыном) собрала всех оставшихся женщин и детей, раздала оружие всем, кто умел им владеть, и вывела их через горы опасными тропами. С большими потерями через многие беды привела она их, в конце концов, в Бретиль. Некоторых приютили халадины, а остальные пошли дальше, снова через горы, в Дор Ломин к людям Гальдора, сына Хадора. Была среди них Риана, дочь Белегунда и Морвена, дочь Барагунда, которую называли Эледвен, что значит Эльфийское Сияние. Но мужей, которых они покинули в Дорфонионе, больше никто никогда не видел. Ибо почти всех их одного за другим убили, и осталось с Барахиром всего двенадцать человек: сын его Берен; племянники его, сыновья Бреголаса: Барагунд и Белегунд; и девять верных слуг, чьи имена долго жили в песнях нольдор, – это Радрун и Дайруйн, Дагнир и Рагнор, Гилдор и Горлим Бессчастный, Артад и Уртхел, и юный Хаталдир. Стали они скитальцами, отрядом Отчаянных, ибо не могли бежать и не сдавались, лишившись жилищ и семей, ведь жёны их и дети погибли, попали в плен или бежали. Из Хифлума не доходили ни вести, ни помощь, враги охотились на них, как на диких зверей. Отступили они на скалы над лесом, где не было шпионов Моргота и куда не протягивались его чары. Там постелью им служил вереск, а крышей – небо в тучах.

Почти два года после Дагор Браголлах нольдор удерживали западный перевал и укрепления в истоках Сириона, ибо власть Ульмо сохранялась в его водах, а Минас Тирит на острове Тол Сирион противостоял оркам. Но когда пал Финголфин, вышел в мир Саурон, сильнейший из прислужников Моргота. Этот ужасный враг, которого синдар называли Гортхаур, напал на Ородрета и крепость его Минас Тирит. Стал Саурон к тому времени могучим чародеем, повелителем теней и призраков, разум его был коварен, сила жестока; всё, чего он касался, искажалось; всё, чем он правил, извращалось. Служили ему оборотни. И там, где он был, были пытки и мучения.