Сильмариллион

Финголофин считал, что принимает мудрое решение, ибо полного представления о мощи Моргота у нольдор не было, и не понимали они всей безнадёжности нападения на него, которое без помощи извне было бы равно гибельным, как в спешке, так и при отсрочке. Оттягивали же они свои действия потому, что земля их была красива и богата, королевства обширны, большинство нольдор были довольны тем, что имеют, и не хотелось им погибать, ведь многие гибнут в войнах, как побеждённые, так и победители. Не сразу вняли они словам Финголфина, а сыновей Феанора и вовсе не хотели слушать. Из вождей нольдор лишь Ангрод и Аэгнор думали так же, как их король, ибо жили они в земле, откуда виден был Тангородрим, и угроза со стороны Моргота всё время довлела над ними. Но если говорить обо всех нольдор, призыв Финголфина остался втуне, и на земле ещё некоторое время был мир.

Зло вырвалось на волю, когда шестое поколение людей после Беора и Мараха было ещё юным, не достигнув зрелости. Прошло тогда четыре раза по сто лет и ещё пятьдесят и пять от прихода Финголфина. Ужасное бедствие, которого давно боялся Финголфин, произошло неожиданно, и от этого было ещё ужаснее. Ибо Моргот долгие годы тайно собирался с силами, чёрная подлость его выросла, а ненависть к нольдор усилилась безмерно. Теперь он желал не только уничтожить врагов, но опустошить и опоганить саму землю, по которой они ходили и которую сделали прекрасной. Говорят, что ненависть его оказалась сильнее разума, и если бы подождал он и все свои замыслы исполнил, нольдор бы все погибли и никого бы не осталось. Но он поспешил и недооценил эльфов, а людей вообще в расчёт не принял.

Была зима и была ночь без луны, морозная и тёмная. Под холодными звёздами терялась в тумане широкая долина Ард Гален, простёршаяся от горных укреплений нольдор до подножия Тангородрима. Сигнальные костры были пригашены, часовых на постах было мало, лишь немногие воины не спали в ту ночь в лагерях Хифлумской конницы. И вдруг Моргот выплеснул из своей твердыни мощные огненные реки, которые сбежали с Тангородрима быстрее балрогов и залили всю равнину; а из Железных гор вырвались огни и ядовитые дымы; отравили они воздух, и погибло всё в их клубах. Погибла долина Ард Гален, пламя пожрало её травы, превратило её в безжизненную пустыню, задыхающуюся от пыли и пепла. Имя ей с тех пор дали другое, стала она называться Анфауглит, что значит Долина Удушающей Пыли. Много обугленных костей валялось там без погребения, ибо много нольдор погибло в огне, не успев спастись в холмах. Высоты Дорфониона и горы Эред Ветрин сдержали огненные потоки, но все леса на склонах, обращённых к Ангбанду, сгорели, а дым от них вызвал смятение в рядах[7] защитников. Так началась Четвёртая великая битва, Дагор Браголлах, битва Внезапного Пламени.

Впереди пламени нёсся золотой Глаурунг, Отец Драконов, в полной силе; за ним мчались балроги, а позади них шли чёрные орчьи полки, и такого множества нольдор до тех пор не видели и вообразить не могли. Напали орки на укрепления нольдор, прорвали осаду, убивая всех, кто попадался им на пути, нольдор и их союзников, Серых эльфов и людей. Много сильнейших врагов Моргота погибло в первые дни той войны, оказавшись рассеянными от внезапного удара и не успев объединиться. Война длилась долго, полностью она в Белерианде так и не прекратилась тогда, но Битва Внезапного Пламени кончилась с приходом весны, когда натиск Моргота слегка ослаб.

Вот так, прорвав осаду Ангбанда, разбросал Моргот своих противников и отделил их друг от друга. Большая часть Серых эльфов бежала на юг, не захотев далее участвовать в северной войне; многие нашли убежище в Дориате, и тогда укрепилась власть Тингола и стало сильнее его войско, ибо чары королевы Мелианы хранили его, и Зло пока ещё не проникало в Бережённое королевство. Иные спаслись в крепостях Нарготронда и Приморья; некоторые ушли совсем далеко, в Оссирианд; и даже ещё дальше, за высокие горы в Дикие земли, где бродили без дома, без крова. И слух о войне и конце осады достиг ушей людских племён на востоке Среднеземья.