Сильнее истинных (СИ)

Кваи же, следящий за нами, показал на второй комплекс с трубками. Тот был с питанием. Я оказался не настолько голоден, чтобы три глотка этой смеси проглотить. Но пока я держал во рту эту дрянь, размышляя, куда её выплюнуть, надзиратель уже успел пристрелить одного из детей, что также не смог принять такую пищу.

Стимулы эти инопланетяне умели подбирать серьезные. Еще мгновение назад я планировал блевануть, а тут сразу всё проглотил и обеспокоенно стал ждать Лелю. Малышка тоже набрала в рот смесь и, ощутив её мерзкий вкус, замерла в нерешительности. А я даже уговаривать ее не стал. Быстро опустился на колени и, обхватив своими губами рот Лели, высосал из нее это подобие пищи.

Трудно сказать, заметил надсмотрщик мой маневр или нет, но наказания не последовало. А на выходе нам всучили странные балахоны наподобие длинных сарафанов.

Размер был один на всех. То есть мне эта рубаха доставала до колен, а Леля полностью в ней утонула. Пришлось ей приподнимать подол, чтобы не наступить на него. И снова мы вернулись в первый зал, где нам стригли волосы. Похоже, это будет наше место проживания. Да и примыкающая туалетная комната могла быть только рядом с жилым помещением.

В тот туалет очередь выстроилась почти сразу. Леля давно бормотала, что хочет «пи-пи». Попутно я узнал, что всеобщий язык малышка все же понимает. Наверное, только в моменты страха или забывает, или ей проще успокоиться, слушая марийскую речь. А я для себя решил, что начну срочно учить этот язык. Похоже, только так смогу уберечь и успокоить девочку. Она внезапно оказалась для меня самым важным существом в галактике. Без нее у меня пропадет стимул к выживанию.

Именно выживание, а не жизнь. Те условия, в которых мы оказались, годились для содержания животных, а не людей. Размеренный распорядок дня, строгий надзор и смерть за любое ослушание.

Так мы и продолжали жить день за днем на звездолете кваи. Для чего нас пленили и какие цели преследовали кваи, никто так и не понял. Но все приказы дети выполняли. Непослушных среди нас не осталось. Всех, кто хоть как-то возражал или паниковал, уже давно убили. Из двух сотен детей, что смотрели спектакль в убежище, выжило не больше сорока.

========== Часть 4 ==========

Время шло, а в нашей жизни ничего не менялось. Утренний подъем по сигналу. Затем ежедневное бритье головы, прием пищи и возвращение в «камеру». Через пару часов снова приходилось идти и глотать ту жрачку, а потом в туалет.

С Лелей мы немного приспособились питаться. Она обычно делала два глотка, а третий я высасывал изо рта малышки. Ни чувства брезгливости, ни чего другого не испытывал. И, кажется, дополнительное питание делало меня чуть сильнее. Как-то эта жижа была сбалансирована. Парнишки-земляне примерно моего возраста уже через несколько дней в заключении сильно ослабли. Все же эти порции были рассчитаны на детей старше Лели, но младше десяти лет. И то, что питались мы семь раз в сутки, не помогало насытиться. Я тоже постоянно испытывал чувство голода.

Давно перестал обращать внимание на вкус еды. Главное, что в желудок что-то попадает, тем более что увеличивать порции кваи не спешили. А тех, кто пытался силой отобрать еду у малышей, надзиратели тут же пристреливали.

Так что дней через десять наш состав полностью сформировался. Тихие, не истеричные, послушные дети выжили после того отбора, что проводили инопланетяне.

Меня очень удивляло, как удалось успокаивать Лелю. Допустим, язык я этой расы не изучал, но общие сведения в школе мы проходили. Ранимые, капризные, зацикленные на внешней красоте жители планеты Мар с трудом переносили любые стрессовые ситуации.

Но из общего правила были и исключения. И моя малышка это подтверждала. Я же опекал ее как мог. Перед глазами нет-нет, но возникал момент, когда я потерял близнецов. Что бы случилось, если бы я сумел их тогда отвлечь? Просто зажать рты? Уговорить или как-то образумить? Но прошлого уже не вернуть, а с ближайшем будущем все не ясно. И только забота о Леле придавала мне сил.

Я даже ни с кем из детей не общался. Леля болезненно реагировала на любое такое внимание. Похоже, боялась, что я ее брошу или перестану опекать.

Так что мы все свободное время проводили вместе. Нам и так было комфортно. Обычно мы сидели в уголке и шепотом делились «словарным» запасом. Честно говоря, порой мне было непросто повторять слова. Язык марийцев такой певучий и сложный, что я еще в школе отказался от факультатива. Даже мой абсолютный слух не помогал повторять эти переливы и голосовые интонации.

Зато в плену именно изучение языка стало для нас с Лелей спасением. Не могу даже примерно подсчитать, сколько времени мы провели на том звездолете. Может, месяц или даже полтора. Дни поражали своим однообразием.

А потом нас снова погнали в стартовый бокс. Леля только поежилась, но промолчала. Правда, от того кровавого зрелища уже ничего не осталось. Роботы вычистили помещение, и даже запаха не было.