Сильнее истинных (СИ)

Пришлось мне разъяснять увиденный девочкой процесс. И что при определенном стечении обстоятельств родится малыш. Хотя в данном случае кваи точно занимались исследованиями. Трудно предположить, для чего они заставляли спариваться бэсов и прунов. Эти расы так далеки друг от друга и по внешнему виду, и по своим ДНК, что даже мне было понятно, что ничего не получится. Но подобные эксперименты приходилось видеть часто.

Даже если я уводил Лелю к дальнему углу клетки, то по пути в туалет мы наблюдали сексуальные сцены, что здесь проводились в научных целях. Хорошо, что детей кваи пока не трогали или привезли нас для другого.

Чтобы не сойти с ума от отчаяния и неизвестности, я упорно продолжал учить марийский язык. Повезло, что в клетках можно было довольно громко разговаривать. За это уже не наказывали. Только сами пленники старались особо не шуметь. Иначе заснуть в общем гуле голосов удавалось с трудом.

И, тем не менее, мы с Лелей продолжили наши занятия. Да и Сали к нам подключилась. Металлическая сетка, что разделяла вольеры, была преградой только для перемещения. Общаться мы могли спокойно.

Именно Сали придумала, как нас с Лелей научить еще и грамоте. Тут у нас уровень оказался примерно одинаковый. В смысле, нулевой. Леля если и знала алфавит, но читала с трудом. А Сали додумалась писать на полу. Покрытие, что использовали кваи, совсем твердым не было. Спать, конечно, жестко. Но сидеть и ходить вполне комфортно. А если провести ногтем по этому покрытию, то в течение нескольких секунд видна линия. Таким образом Сали стала нас учить.

Девочка была старше меня и грамматику родного языка знала в совершенстве. Я же только ужаснулся тому, сколько нюансов письма нужно учитывать. Леля, конечно, старалась все запоминать, но была слишком маленькой. Зато они с Сали много песен припомнили. Оказалось, что мне так проще учить произношение. Да и запоминаются рифмованные фразы легче.

Дни пребывания в плену мы старались разнообразить по мере сил. Монотонный ритм и четкое расписание действий на многих взрослых действовали неоднозначно. Были и истерики, и глупые попытки напасть на кваи. Но понятие собственной безопасности у надсмотрщиков было на высоте. Нас всегда выводили из клеток малыми группами. Даже мест питания было несколько. Похоже, для взрослых порции еды были чуть больше. Леля порой отдавала мне свою долю. Но иногда и сама доедала. К местной гравитации мы почти адаптировались. От еды нас не тошнило. Да и посещение туалета строго по регламенту перестало напрягать.

Только к виду смертей мы так и не смогли привыкнуть. А инциденты случались каждый день. Пленники по цепочке передавали друг другу новости и рассказы о событиях. Чаще всего срывы случались у тасийцев.

– Взрослым альфам трудно пережить постоянное принуждение, – пояснял мне парнишка из соседней клетки.

– А вам не трудно? – выспрашивал я.

– Не так. У нас еще сильны инстинкты подчинения отцу.

Самого же мальчишку очень удивляло, как жители Мары выдерживают плен. Опять Сали объясняла, что их как таковыми марийцами нельзя назвать. Леля родилась на Земле, а сама Сали с родителями постоянно путешествовала.

Но как оказалось, выдержка, которой хвасталась Сали, ничего не стоила. В очередной раз, когда их группа возвращалась после кормежки, случился инцидент.

Этот день был таким же, как и все. Кваи ставили свои эксперименты, надсмотрщики следили за пленниками. И вдруг вопль Сали прервал размеренный порядок кваи:

– Мама! Мамочка, я здесь!

Женщина, которую привели к технике в центре зала, услышала крик и стала вырываться из рук надсмотрщика. Трудно сказать, на что рассчитывали эти двое (мать и дочь), но убили их быстро. И снова я укачивал Лелю, напевая: «Звездочка, звездочка, посмотри в окошко, звездочка, звездочка, освети дорожку…»

А через несколько дней нас перевели на звездолет. Подростки, что были в соседней клетке, остались на месте. А всех, кто был помладше, загрузили на корабль. По пути к нам добавили еще детей. И снова тасийцев. Эти мальчишки были постарше меня, но младше тех, кого я видел в орбитальном центре.

На корабле нас уже не делили по группам. Скорее всего, не было специальных помещений. Но мы за месяцы пребывания в плену привыкли к тому, что и девочкам, и мальчикам приходилось совместно не только проходить дезинфекцию, но и посещать туалет.

А новеньких ребят этот факт сильно смущал. Оказались они в плену совсем недавно и еще не приспособились. Мальчишки плохо воспринимали режим питания, жаловались на тусклый свет, жесткие полы и прочее.

Гирт, что был не то старше, не то авторитетнее, потом рассказал, что творилось в мире. Про то, как Содружество воюет. Как почти со всех захваченных территорий выбили кваи. Что все их поселения захватывают, а маяки уничтожают.

– Месяц-два, и война закончится, – оптимистично заверял нас Гирт.