Сильнее смерти

П е р в ы й  ж а н д а р м. Слушаюсь, ваше высокоблагородие! (Возвращается в спальню. Оттуда доносится стук.)

П о д п о л к о в н и к (просматривает принесенные книги). Гоголь… «История цивилизации»… Герцен… Чернышевский… «Психологические опыты»… На французском… На английском… Чьи книги?

М а р и я  И л ь и н и ч н а. Мы все владеем французским и английским.

П о д п о л к о в н и к. И еще на немецком.

М а р и я  И л ь и н и ч н а. И немецким.

П о д п о л к о в н и к (поднял голову, с интересом смотрит на Ульяновых. Затем раскрыл тетрадь). Ну а кто из вас изволит интересоваться поэзией?

А н н а  И л ь и н и ч н а. Моя тетрадь.

П о д п о л к о в н и к. Чьи стихи выписывали? Пушкина? Языкова? А вдруг обнаружим запрещенные строки? Рылеева, скажем.

М а р и я  И л ь и н и ч н а. Не обнаружите!

А н н а  И л ь и н и ч н а. В этой тетради мои старые стихотворения.

П о д п о л к о в н и к (читает). Кому адресованы эти нежные строки? (Кивнул на Марию Ильиничну.) Уж не младшей ли сестрице?

А н н а  И л ь и н и ч н а. Да.

П о д п о л к о в н и к. Беспокоитесь о ее судьбе. Предчувствовали, значит. Однако сами виноваты. Дурные примеры старших заразительны. (Листает тетрадь. Читает.) С матушкой Волгой беседуете?

«И именем павших за правду, за братство
Недаром зовутся утесы твои».

Какой утес имели в виду? Уж не Стеньки ли Разина?

М а р и я  И л ь и н и ч н а. Мы не станем отвечать на ваши вопросы!

Анна Ильинична положила ей руку на плечо, успокаивая.

Вы не следователь, мы не арестанты. И учинять допрос не имеете права! Вас послали искать — ищите!

П о д п о л к о в н и к. Молодая… Горячая… Следует брать пример со старшей. Она поспокойнее.

Из правой спальни выходит  в т о р о й  ж а н д а р м  с шкатулкой.

В т о р о й  ж а н д а р м. Больше ничего, ваше благородие!

П о д п о л к о в н и к. Швейная машина?

В т о р о й  ж а н д а р м. Разобрали. В ней тоже ничего.

П о д п о л к о в н и к. Что за шкатулка?

В т о р о й  ж а н д а р м. Заперта.

П о д п о л к о в н и к (Марии Александровне). Откроете или взломать?

М а р и я  А л е к с а н д р о в н а. Она не заперта.

П о д п о л к о в н и к (пытается открыть). Давно не открывали?

М а р и я  А л е к с а н д р о в н а. Давно.

П о д п о л к о в н и к (нажал сильнее, крышка открылась). Бумаги… Любопытно… (Достает несколько листков, просматривает.) Илья Николаевич Ульянов… Кем приходится?

М а р и я  А л е к с а н д р о в н а. Мой покойный муж.

П о д п о л к о в н и к. Илья Николаевич Ульянов всемилостивейше пожалован орденом святого Владимира третьей степени… Орденом Анны… Святого Станислава первой степени! (Жандармам, с наигранным удивлением.) Куда мы попали? Может, злостные враги правопорядка живут в другой квартире?

М а р и я  И л ь и н и ч н а. Перестаньте паясничать!

А н н а  И л ь и н и ч н а (снова положила руку ей на плечо). Наш отец тридцать лет проработал на ниве просвещения. Он был инспектором народных училищ Симбирской губернии. Вы явились в дворянскую семью. И ведите себя надлежащим образом!

М а р и я  А л е к с а н д р о в н а. Не то мы будем жаловаться.

П о д п о л к о в н и к. Ну и семейка!

Из левой спальни выходит  п е р в ы й  ж а н д а р м.

П е р в ы й  ж а н д а р м. Ваше высокоблагородие. Остучал. Нет тайника.

П о д п о л к о в н и к. Неужто придется доложить: в семье у покойного инспектора училищ Симбирской губернии, штатского генерала, награжденного орденами Анны и двух святых Владимира и Станислава, ничего не обнаружено? (Посмотрел на Николая и Христину.) Как понятые считают?

Николай сжал кулаки. Христина опустила голову.

Как было приказано: стучали, потрошили. Ни-че-го… Не может быть! Плохо искали! (Оглядывает комнату. Взгляд остановился на столике. Подошел.) С любовью сделана сия поистине музейная вещь… Красивая доска… Оригинальные ножки… (О чем-то догадываясь.) И ящички… Один… Другой… Третий… Да еще с той стороны. Умный человек придумал. Однако и мы, как говорят в простонародье, не лыком шиты. (Кивнул жандармам.)

Жандармы подошли к столику, начали остукивать ножки. Одному из них стук показался подозрительным.

В т о р о й  ж а н д а р м. Дозвольте, ваше высокоблагородие?