Сильнее времени (СИ)

То ли от быстрой скачки, то ли от волнения сердце Ильинского билось где-то в горле. Николай расправил плечи, отдышался, подставил лицо вдруг повалившему с небес снегу. Ледяные снежинки остужали разгоряченную кожу, и Николай вдруг вспомнил, как они с Аннет возвращались в открытой пролетке из синематографа, пошел снег, и она ловила вот так снежинки, запрокинув голову, а он любовался ею. Как давно все это было! Словно годы прошли, но нет, всего лишь несколько месяцев. Интересно, как она, где сейчас? О чем думает? Вспоминает ли о нем? В столице ли Аннушка или вернулась в провинциальный городок? Увидеть бы ее хоть одним глазком, взглянуть в эти колдовские зеленые глаза. А потом можно и в полк.

Николай продрог, ожидаючи. Нетерпеливо поддернул поводья. Конь замотал головой, пошел шагом по пятачку у театра. Мужик у парапета набережной тоже стоял, наверное, ждал кого-то. Отцовой кареты все не было. Николай выудил из кармана серебряный брегет, нажал кнопку. Синяя эмалированная крышка, украшенная в технике гильоше, откинулась, показывая стеклянный циферблат. Еще совсем немного и полдень. Что ж, подождем, решил офицер. Столько времени он грезил возвращением в полк, так что такое десяток минут в сравнении с почти двумя годами?

***

Их процессия выглядела весьма странно.

Они невероятно опаздывали, искать извозчика у пожарной части, а потом гнать того к Малому театру, было неразумно. И потому Гнездилов, вылетев из допросной с неприличной даже расторопностью, окликнул первого попавшегося жандарма и велел ему мчаться в дом к министру Ильинскому, дабы передать срочное послание. Жандарм вытянулся по струнке, узнав сыщика, и закивал головой, обещая лететь со всех ног.

Пока Аня облачалась, натягивая прямо на джинсы юбку, вытряхивала из своего саквояжа пальто, чтобы переодеть, наконец, свой слишком странный для этого времени пуховик, Гнездилов велел приготовить двух жеребцов, а заодно убедился в том, что утверждал Андрей. В саквояже, привезенном с верфи, действительно было всего пять зарядов. Что ж, посмотрим, решил Александр Сергеевич. Никогда еще он не брал главного подозреваемого в напарники. Ежели Цыган врет, вся его карьера пойдет прахом! Да что о том рассуждать, время ли?

Аннет вернулась из комнаты для улик в пальто и юбке. На голове ее красовалась шляпка, правда, изрядно помятая и приколотая как попало.

- Готовы? Пойдемте! – Скомандовал он и все трое направились к выходу из полицейской части. У проездной арки уже ожидали две лошади и старый конюх, что готовил их.

- Александр Сергеевич, родимый, куда ж ты душегубца повел? – Бросился к нему в ноги охранник. – Мне ж Иван Степаныч голову открутит, коли узнает, что это я вас выпустил.

- Он – ценный свидетель и ежели будешь задерживать нас, то случиться может непоправимое, понял? А Рокотов твой - дурак, поверил настоящему преступнику. Ну-ка, с дороги! Под мою ответственность, слышишь, Макар!? Под личную ответственность! – Кричал на бегу Гнездилов, взлетая на жеребца. – Давайте руку, Аннет.

Аня сунула ногу в стремя и, опершись на руку сыщика, вмиг оказалась на коне перед ним.

- Не очень удобно для дамы, но другого я вам предложить не могу, увы!

- Сойдет, Александр Сергеевич, - махнула Аня рукой и вцепилась в гриву лошади. – Вы же знаете, в этом смысле я неприхотлива.

Андрей тоже оседлал жеребца и только ждал команды от Гнездилова, чтобы броситься вскачь к Малому Императорскому театру.

- Мы успеем, Саша? – Спросила Аня с тревогой, даже не заметив, что обратилась к сыщику столь фамильярно.

- Должны! Ну, пошла! – Скомандовал сыщик, пришпоривая коня. Тот рванул и понесся вскачь.

Их процессия выглядела весьма странно. Две лошади, которые неслись что есть духу, и три седока. Ни один из них не был одет подобающе, чтобы ехать верхом. На одной из лошадей восседал смуглый, черноволосый парень в овечьем тулупе, который слишком близко нагибался к гриве. Седло ему словно мешало, будто бы он привык ездить вовсе без седла, управляясь с лошадью на уровне инстинкта. На другом жеребце вообще ехала парочка. С виду приличная девушка в добротном пальто, но шляпка ее приколота набекрень, кое-как, и от скорости и ветра она совсем съехала на бок. А позади джентльмен в костюме, не предназначенном для прогулок верхом.

Люди оборачивались на них, пялились, но какое это имело значение? Надо было успеть, обязательно успеть! Компания пересекли Знаменскую площадь, игнорируя хоть какие-то правила движения, пролетая перед трамваями и устраивая опасную аварийную ситуацию на улице. Трамвай гудел, сигналя, лошади ржали, люди, ругаясь, бросались прочь от сумасшедших всадников. Но вот уже и площадь с памятником Александру осталась позади. Сыщик дернул поводья, съезжая на центральную часть проспекта. Еще немного и набережная Фонтанки, кони Клодта, Аничков мост. Там они свернут, там будет меньше людей и экипажей.