Сильнее

– Скажите президенту Обаме, что мне жаль, – сказала Эрин. – Но я не могу сейчас ничего делать. Я не в себе.

Другие члены семьи хотели пойти, но приглашений на всех не хватало. Им бы пришлось стоять в очереди. Кевин не хотел ничего слышать.

– Не волнуйтесь, – сказал он. – Мы позаботимся о вас.

Он начал делать звонки. Через двадцать минут он обеспечил моей семье десять мест перед церковью. Кабинет губернатора дал разрешение. Это был первый раз, когда я осознал, что имя Джефф Бауман что-то значило для людей Бостона и что город о нас позаботится.

– Спасибо вам, сэр, – сказал я Кевину. Это было машинально. Это был босс моего босса.

– Пожалуйста, Джефф, – сказал он. – Тебе не нужно звать меня сэром.

Я посмотрел какую-то часть церемонии, ее транслировали в прямом эфире по всей стране. Президент Обама говорил о жертвах. Священник повторял: «Мир и любовь победят злость и ненависть». Как и многие другие, я подумал о Мартине Ричарде, восьмилетием парнишке, который погиб при взрыве. Активно распространялась фотография с ним, сделанная за год до взрыва. Он улыбался на ней (без одного молочного зуба) и держал расписанную от руки табличку: «Хватит причинять боль. Мир».

– Это было прекрасно, – сказал дядя Боб, который шел на церемонию пешком из больницы. – Прекрасная служба.

– Но слишком рано кончилась, – добавила тетя Кетлин.

Через несколько часов у меня оказался неожиданный посетитель. По ночам мой папа обычно был внизу, в прихожей больницы, работал над своими чувствами. Под этим я имею в виду, что он уходил из палаты, говорил сам с собой и плакал. К этому времени у дверей больницы уже стояли войска, чтобы защитить личное пространство жертв. Один из солдат, Карло Матромат, оказался разговорчивым.

– С кем вы здесь? – спросил он у отца.

– С моим сыном.

Отец рассказал ему обо мне.

– Как он там? – спросил Карло.

– Подавлен, но пытается этого не показывать.

– Я раньше работал в охране, – сказал солдат. – И я знаю нескольких Патриотов[1]. Как думаете, это сможет его подбодрить?

– Уверен, что да, – сказал отец. – Джефф любит Патриотов.

Поэтому в четверг, около полудня, ко мне вошел солдат, сопровождающий Джулиана Эдельмана. Скажем так, Джулиан Эдельман не является типичной звездой. Он ходил в маленький колледж. Его выбрали в одном из последних кругов драфта. Он самостоятельно проложил себе дорогу и был одним из лучших игроков. Он был небольшим парнем, который продолжал сражаться. И он был сильным.

И вот он стоял в моей палате в больнице, называя меня сильным. Он говорил, что я должен держаться, потому что весь город со мной.

Сначала это было… «Вау! Что ты сказал?» Но через пару минут это было… ну, Джулиан Эдельман был обычным парнем. Хороший человек, с которым можно поговорить. Он принес мне мяч, тот самый, которым он сделал свой последний тачдаун. Мы кидали его по комнате, когда вдруг – бум! – в комнату вошел Брэдли Купер.

Я не фанат «Мальчишников в Вегасе», но мне понравился «Мой Парень – псих». Мой отец из Филадельфии, поэтому я знаю этих персонажей. И вот пришел Пэт Солитано[2] и протянул руку со словами: «Привет, Джефф. Я Брэдли. Это честь познакомиться с тобой».

Я позже услышал, что он был в городе, снимался в каком-то новом фильме. И он был на службе. После этого он пошел в больницу, чтобы увидеться с кем-то из своих знакомых, оказавшихся на моем этаже. Как-то Кевин узнал, что приехал Брэдли Купер, и подкараулил его у лифта.

– Здравствуйте, мистер Купер. Так рад вас увидеть. Вау. Не знаю, слышали ли вы про Джеффа Баумана. Это парень в инвалидном кресле. Он потерял обе ноги при взрыве.

– Да, я знаю, кто это.

– Он ваш фанат, и я знаю, что он хотел бы вас увидеть.

– Кто вы?

– Я, эм… я его брат. Он на этом этаже.

– Ну, тогда пойдемте.

Вот так я начал перекидываться мячом с Брэдли Купером и Джулианом Эдельманом в отделении интенсивной терапии. Джулиан сделал фото, где были мы трое и Карло, солдат. Он позже выложил фото в Сеть, поэтому у мира теперь тоже есть копия.

Моя любимая деталь на этой фотографии – моя бабушка. Она в ближнем углу, смотрит на меня, будто даже не знает, что делают фотографию, хотя все мы позировали. Я даже поднял палец вверх. Я не часто вижу бабушку, потому что она мать моего отца и живет около Филли, но я люблю ее. Когда она узнала, что случилось, она не могла не приехать, не могла, хотя она уже давно не выбирается так далеко от дома. Моя тетя привезла ее с южного Джерси днем ранее. Я уверен, они ссорились все десять часов.

– Кто это был? – спросила бабушка, когда все ушли.

– Это Джулиан Эдельман и Брэдли Купер, мам, – сказал мой отец.

– Ох.

Тишина.

– Так кто это?

– Брэдли Купер – кинозвезда, мам. Он играл в «Мой парень – псих».

– Ах да, слышала об этом фильме, – сказала она, хотя она точно о нем не слышала. Она сделала паузу. – Он привлекательный. Знала, что мне стоило причесаться.

Я рассказал Эрин об этом спустя несколько часов.

Вечером я посмотрел вниз, туда, где должны были лежать мои ноги.

Нет, подумал я, все же это до сих пор отстой.

8