Силовое предпринимательство XXI век

Однако это был не единственный доход, который приносила торговля охранными услугами. В определенных условиях покупатели не только несут бремя охранных издержек, но и сами могут получать доход от подобных услуг. Это происходит в случае умелой политики охранного предприятия (правительства). Лэйн ввел понятие охранной ренты — специфического дохода, получаемого купцами или другими производителями каких-либо мирных услуг за счет возможности покупать охрану по более низким ценам, чем у конкурентов, и тем самым снижать издержки и реализовывать это преимущество на рынке. Охранная рента являлась, по сути, разновидностью дифференциальной ренты, получение которой зависело от эффективности, активности и ценовой политики предприятия, контролировавшего организованное насилие и поставлявшего охранные услуги. При этом как охранные предприятия, так и торговые группы были вовлечены в сложные конкурентные отношения, нацеленные на получение экономических преимуществ путем использования реального и потенциального насилия, — когда для поддержания высокого уровня риска коммерческой деятельности и нанесения ущерба конкурентам привлекались пираты, разбойники, частные и правительственные армии, использовались иные средства.

Наиболее яркий исторический пример устойчивого, коммерчески успешного взаимодействия производителей охраны и торговых предпринимателей являла собой Венеция, военная аристократия которой активно способствовала, прежде всего за счет умелого использования военного флота, увеличению совокупного богатства республики.[81] Например, в конце XI века Венеция получила от Византии хартию, согласно которой ее купцы наделялись правом беспошлинной торговли, что давало им колоссальные конкурентные преимущества. Этими привилегиями они были обязаны венецианскому правительству, предоставившему военный флот для поддержки византийского императора в его войне против нормандского короля Сицилии, а затем и для других военных кампаний. Благодаря такой политике военных купцы получали охранную ренту, ибо их охранные издержки в Византии, в отличие от издержек конкурентов, были равны нулю (в то время как конкуренты должны были платить пошлины, которые Лэйн причисляет к категории охранных издержек). На примере Венеции Лэйн попытался показать — в духе меркантилистского подхода к вопросу об источниках богатства, — что охранная рента как реализация в международной торговле преимуществ, полученных в результате умелого использования силы, может стать важным источником экономического роста отдельно взятых государств. В эпоху раннего капитализма, пишет Лэйн, охранные ренты «были более важным источником доходов, чем превосходство в промышленных технологиях или промышленной организации».[82]

ОХРАННЫЕ ПРЕДПРИЯТИЯ И ХОЗЯЙСТВЕННОЕ РАЗВИТИЕ

На самом деле аргумент, выдвинутый Лэйном в пользу экономической продуктивности правительств и других организаций, владеющих средствами насилия, может быть принят, только если предположить, что перераспределение ресурсов от слабых стран в пользу более сильных является естественным и неизбежным процессом, а продуктивность государства измеряется его выигрышем в условиях игры с нулевой суммой. Поэтому модели Лэйна можно противопоставить аргумент, известный еще во времена Адама Смита: создание торговых монополий, перераспределение богатств или заключение торговых соглашений с помощью силы не является экономически оправданным, поскольку ведет к неоптимальному использованию ресурсов, отклоняя последние от наиболее эффективного их размещения, которое может подсказать лишь свободный рынок. Но модель, предложенная Лэйном, — это не единственный способ решить проблему экономической роли владельцев средств насилия. Дуглас Норт предложил альтернативную теорию, в рамках которой рассматривается прежде всего способность правительств определять правила игры и принуждать экономических субъектов им следовать, а тем самым формировать условия, способствующие экономическому росту или, наоборот, тормозящие его.