Силовой вариант

Двое десантников, охранявшие вертолет – отдали честь новоиспеченному генералу.

* * *

В Баграме – его на разъездном УАЗике доставили в спецсектор. У ворот проверили документы… он сам ввел такие порядки и строго за ними следил. Проверил документы – значит, контролируешь ситуацию. Все-таки – генерал Телятников был неплохим офицером с точки зрения служебно-деловых качеств…

От КП – он прошел пешком до неприметного здания, вошел в него, безошибочно нашел нужный кабинет…

– Николай Павлович, добрый день…

Следователь, сидевший за столом и что-то быстро писавший – кивнул. Кабинет был не его, не обжитой.

– И вам доброго здоровья, товарищ полковник

Телятников не стал поправлять его.

– Как?

– Не колется. Несет всякую чушь. Требует главного.

– Главного? А что по вашему мнению?

– Наглый. Такие как раз и ломаются. Посидит еще немного, запоет соловьем.

– Нет у нас времени, Николай Павлович, дорогой, нету совсем времени! У нас время тут – жизни! На границе разведточку вырезали, в Кандагаре целую тергруппу взяли – кто может поручиться, что она единственная, а.

Следователь пожал плечами, мол – ваши проблемы, вы их и решайте.

– Где он? Давно маринуется?

– Внизу. Часа три…

– Хорошо. Я спущусь, поговорю с этим козлом. Может… одумается.

– Договорились. Я если что – в главном здании…

– Добро. Какая камера?

– Восьмая.

Генерал вышел от следователя, торопливо спустился по ступенькам, сам отпер дверь особым ключом и шагнул в подземелье. Дверь захлопнулась. Предъявил документы солдату, тот отступил в сторону. Спустившись дальше, он попал в настоящее подземелье. Там дежурили еще солдаты, увидев офицера, они вытянулись по стойке «смирно»

– Вольно. Восьмая.

– Прикажете доставить?

– Не нужно. Там поговорю.

– Особо опасный, товарищ полковник

Телятников улыбнулся

– Знаю…

* * *

Хрястнул замок в двери. Он думал… мариновать будут дольше. Он не пошевелился. Заглянувший в камеру солдат осветил его фонарем.

– Лежит, товарищ полковник. Может, вам палку?

В ответ что-то сказали.

– Есть!

В камеру кто-то вошел. Солдат включил свет – здесь он включался только снаружи – и запер дверь…

Шаги.

– Давай, давай. Вставай, не придуривайся…

Цагоев тяжело перевернулся на другой бок. Потом – перевернулся, присел у стены.

Телятников стоял у двери и смотрел на него. Незримая дуэль – продолжалась несколько минут. Минут, в которых каждая секунда – весомее часа…

– Что смотришь, куыдзаей гурд[174] – не выдержал Цагоев

– Это ты чего сказал, не понимаю. Ругаешься? Ладно, ругайся – ругайся…

У Телятникова здесь тоже была задача, она была не проще, чем у Цагоева. Он должен был определить, как далеко пошла информация о нем. Получил ли ее Цагоев и куда успел передать. Если бы он был уверен в том, что Цагоев не знал о факте переговоров в пограничной зоне или не успел передать информацию дальше – он бы уже приказал его убить. Или – убил бы еще там, в Кандагаре.

Они снова замолчали…

– Так и будешь в молчанки играть? – не выдержал Телятников – ты зачем меня требовал. Ну вот, я. Что скажешь?

– А что тебе говорить. Просто хотел на рожу… предательскую посмотреть.

– Посмотри в зеркало. Признаваться будешь?

– В чем?

Телятников усмехнулся

– В работе на американскую разведку. Или ты на какую-то другую работаешь? Правила сам знаешь – если поможешь, может рассчитывать на снисхождение. Говорят, Аскеров всего несколько лет сидел.

Не отреагировал…

Цагоев плюнул перед собой.

– Ты зачем… точку вырезал. Тебя за это… как бешеного пса, в любой стране.

– Не понимаю, о чем ты. Это ты своих людей убил. Поставили они тебя на грань разоблачения. Честными оказались. Рассказать, как было?

– Расскажи.

– Все просто. Пока тыловые крысы дела варят, у тебя все мимо пальцев. Так? Решил – если есть точка на границе, отчего бы не попробовать. Начал таскать контрабанду. Потом – на контрабанде много не заработаешь, издержки большие, со всеми делиться надо… то ли ты сам, то ли твои партнеры с той стороны границы – предложили тебе наркоту толкать. Наладил и это. А потом – к тебе пришли и сказали, что теперь надо расплачиваться не деньгами, а информацией. А то – про твои дела в газетах появится. Угадал?

Цагоев покачал головой

– Нет. Не угадал…

– Угадал… – убежденно сказал Телятников – потом ты с Джафаром поцапался. Он тебе канал обеспечивал… наверное, решил что с какого это хрена он ж… рискует, а ты все к себе гребешь. Он тебе и сказал, мол так и так, либо мои правила игры, либо никаких. Ты на душманов вышел… наверное, не саам додумался, с той стороны навели. И договорился о том, чтобы точку твою грохнули. Вместе с жадным Джафаром. Джафара ты грохнул, двое твоих пересрались и решили за кордон двинуть. Ну тут их и прищучили. Костей не соберешь. Нет больше у тебя никого, полковник. Ни единого человека.

Полковник – изо всех сил старался не выдать своих эмоций, не показать себя. Он понял, что Телятников – до сих пор не знает о кандагарской больнице и о лежащем там Скворцове. А Телятников истолковал реакцию Цагоева очень просто – тот ничего не знает. И значит, опасности для него – никакой нет.

Концы – в воду…