Силовой вариант

– Колоться значит не будешь. Не желаешь разоружиться перед партией.

Цагоев уловил изменение тональности, но сразу не понял, что к чему. Вот тут – Телятников сделал ошибку, ему не надо было показывать, что он добился, чего хотел. Надо было плавно закруглить разговор – а он его начал обрывать. Но и его можно было понять. Его чувства можно было сравнить с теми чувствами, какие испытывает приговоренный к смертной казни, которому зачитывают помилование…

– Не в чем мне колоться, сам знаешь.

– Ну, как знаешь.

Телятников стукнул дверь.

– Подохнешь коммунистом…

Он все же не смог скрыть торжество.

* * *

Выйдя из камеры, Телятников поманил старшего по званию из солдат.

– Этого – в десант[175]. Немедленно. Сегодня же ночью.

– Есть!

Генерал пошел к лестнице, ведущей из ада на землю. Сержант, который здесь был старшим подумал, что пока маловато людей для десанта набралось. Только трое душков, да этот… предатель. Могут самолет не выделить. Но его дело – маленькое…

* * *

– Товарищ полковник…

Телятников обернулся

– Тут человек. Вас. На КП. Говорит – очень срочно…

Черт…

Телятников решил не говорить со следаком – говорить тут не о чем. Пошел прямо к КП, там машина…

Знакомая рожа. Баранец… мать его…

Телятников подошел ближе, выразительно принюхался

– Забухал? – грубо спросил он. Материться не стал – в душе как райские птицы летают. Информация из Спинбулака – там и осталась…

– Товарищ полковник… – Баранец старался дышать в сторону – беда…

Внутри все как оборвалось. У Телятникова, как и у любого хорошего офицера разведслужбы – было отработанное чуть на неприятности. Сейчас оно ему подсказало – беда.

– Говори.

– Ищут нас. В Мазари-Шарифе высадили группу, она сюда ушла. Человек сорок, спецы, не заявленным бортом прилетели. У аэропорта шарятся. Я здесь поспрашивал – такие не прибывали, тем более сорок человек. Мельников меня в Кабуле нашел, говорит – Ош уже шмонали. Соскакивает он, сказал…

Полковник… точнее уже генерал – зловеще прищурился

– Соскакивает… значит. Сколько мы с ним работаем?

Эти безобидные слова означали только одно – что работаем мы с ним слишком долго. А выход из организации был только один – вперед ногами.

– Товарищ полковник… я как услышал, сразу машину схватил и сюда. Вас по всему городу искал.

– И что шум поднял? – презрительно сказал Телятников – один с пьяных глаз решил чистеньким соскочить, и рыбку съесть и на х… не сесть. Второй меня по всему Кабулу ищет с пьяных глаз. Это что за нах…

Он все еще не мог поверить

– Еще вот что сказал… – вспомнил Баранец – там, в Мазе какой-то шарился… мелкий, хазареец вроде. Шарился, вынюхивал… возможно с этого конвоя. Никто его не знает.

– И что?

И тут – как морозом по коже.

– Благодарю… Вы кто?

– Полковник Бексултанов, представляюсь по случаю прибытия. Вот…

– Хазареец?! Узкоглазый?!

– Ну да… вроде.

Телятников сообразил мгновенно. Связал все в единую цепь. Присвоение генеральского звания… возня в Оше, в Мазари-Шарифе, вынюхивающий хазареец. И этот подозрительный офицер с иностранным автоматом в аэропорту. КГБшник, судя по оружию – из их спецназа, возможно даже – подразделения А.

Его могли арестовать прямо в аэропорту. Команды только не было. Но подошли совсем близко. Совсем…

Что делать? Вереница мыслей в голове.

Спуститься вниз и убить Цагоева? Цагоев ничего не знает, а если он расстреляет его прямо в камере – его могут задержать для выяснения или по крайней мере – сразу сообщить, куда надо. Солдатики то не в доле. Да и время потеряешь… наверное, не арестовали, потому что ничего конкретного нет. А тут – сразу будет… до Кабула не успеешь доехать.

Нет, Цагоева убивать нельзя. Надо обменять его на свободное время… Хотя бы несколько часов. Он должен быть жив, чтобы эти – потратили время на то, чтобы с ним разобраться…

Брать вертолет? Его могут перехватить, в Кабуле, в Джелалабаде. Граница под контролем, как Птицын ему не уйти. После побега Птицына – выводы сделали…

Нет, надо по-другому…

– Где Грешнов?

Баранец пожал плечами

– Я его уже сутки не видел. Звонил… дома нет.

Вот оно что!

Грешнова уже взяли. Решили, что он самое слабое звено в цепи… а он и есть самое слабое звено в цепи. Его колют в расчете на то, что он сдаст остальных. Но он пока молчит. Если бы он раскололся сразу – его бы арестовали прямо на кабульском аэродроме. Так вот почему этот спец просто ему представился по прибытии. Он ждал команды – а команды не последовало, Грешнов молчит.

Но долго он молчать не будет.

– Что у тебя за машина?

– Оперативная. Нива.

Оперативные машины ни за кем конкретно не закреплены. Пока разберутся, кто по журналу брал…

Только бы до Кабула доехать…

– Заводи!

Телятников ввалился в Ниву, на переднее сидение.

– Давай к вертолету, я покажу!

Жаль, что не взять деньги. В Кабуле у него… тысяч семьдесят и из оперативного фонда… тысяч двадцать тиснуть можно было. Жаль бросать. Но это все х…я. За границей – у него раз в пятьдесят больше. И не деревянных, а долларов…

И за сумку ему заплатят. Он будет требовать не меньше миллиона долларов.