Силуэт в сумерках

Пока Нирин тыкал пальцем в экран, записывая мобильный Тулека, я не без интереса разглядывала его дорогую, редкую пока игрушку. В руках такую держать мне ещё не доводилось, но я знала, что с неё, как и с телефона, можно выходить в сеть. Решение созрело мгновенно.

— Не окажешь одну небольшую услугу по старой дружбе? — попросила я, когда номер был записан.

— Не вопрос, — улыбнулся Нирин. — Чем помочь?

— Одолжи свой планшет на четверть часика.

Глава 12

Разобралась с технической новинкой я без особого труда. От телефона она отличалась практически только размерами — на таком экране просматривать странички было не в пример удобнее. Пока я этим занималась, Нирин тактично молчал и ел творожную запеканку, вроде бы составляя мне компанию за завтраком. Он даже и для меня принёс булочку с изюмом, но мне было не до еды.

Кристоф Сайкс оказался личностью небезызвестной, хотя в том, что мне о нём слышать не доводилось, не было ничего особенно удивительного. Он был художником с довольно специфическим взглядом на искусство, и по официальной версии погиб в результате несчастного случая во время одной из своих... выставок. Случалось это как раз в год моего рождения.

Судя по всему, официальная версия была... не вполне верной. Мягко говоря. И графа это не особенно удивило, кстати, как и Лирса. Потому можно было считать вполне очевидным, что история с кончиной этого типа была мутной. Вопрос заключался в том, что могло связывать его с графом Марино и профессором Лирсом. И вот этого я понять не могла.

Любопытства ради глянула на несколько фотографий работ этого, как его именовали в прессе, "нетипичного художника". На мой скромный взгляд, собственно художественная ценность этих произведений была равна нулю. Любой дурак может навалить груду мусора и пафосно обозвать её апофеозом цивилизации. Это тебе не портьеру нарисовать так, что люди будут подходить и пытаться отдёрнуть.

Тем не менее, судя по фотографиям, народ на выставки Сайкса валил толпами. На эпатаж велись, надо полагать, с этим у "нетипичного" был полный порядок, даже с перебором. Да и сам он был мужчиной довольно привлекательным. Одевался, конечно, как полный придурок, но попугайские рубашки до колен и до колен же зелёные узкие шорты явно были частью яркого публичного образа. А тёмные очки, которые он, кажется, вообще никогда не снимал — так и не нашла ни одного кадра, где он был бы без них — придавали таинственности. Ну, должны были, видимо, придавать.

Особенной популярностью Сайкс пользовался у дам, причём не только просто богатых, но даже и аристократок всех возрастов. На фото демонстративная роскошь, типичная для жён и содержанок новых богачей, смешивалась со сдержанным шиком настоящих леди. И даже по этим статичным картинкам прошлого было нетрудно заметить, что выставленные произведения занимали эту публику куда меньше, чем сам их автор.

— Что-то интересное нашла? — спросил Нирин.

— Вроде того, — кивнула я, всё-таки беря с тарелки булочку. — Спасибо.

— Пожалуйста. Ещё кофе принести?

— Если не трудно.

Парень отправился к кофемашине, а я продолжила листать фотографии с очередными грудами мусора, покалеченными деталями автомобилей, просто красочной мазнёй на холстах и лицами восхищённых поклонниц. Одно из них заставило меня остановиться.

Трудно было пропустить эти чёрные волосы, уложенные в сложную причёску, кобальтово-синие глаза в тени густых ресниц, точёные скулы и ярко-алые губы. Это точно была она, Ирэна Шталь. Впрочем, судя по году, когда был сделан снимок, уже Марино. Фотограф застал её в момент, когда она, одной рукой показывая на мешанину цветных пятен во всю стену, что-то говорила стоящему рядом Сайксу. Её вторая рука покоилась на его запястье, словно в попытке удержать мужчину рядом. Хотя он, вроде бы, и так уходить не собирался.

Ничего такого. Страстная любительница искусства общается с художником. Быть может, чуть выходя при этом за рамки приличий, но иногда такое простительно. Куда интереснее, почему графа, которому полагалось бы сопровождать супругу на подобные мероприятия, рядом не наблюдалось. А ещё интереснее, почему леди Ирэна была только на этой единственной фотографии. Такую красавицу сложно не заметить в любой толпе, но больше я ни разу её не видела.

Нирин вернулся с двумя чашками. Я задумчиво отхлебнула вкусный горячий напиток, слизнув с губ молочную пенку, и продолжила листать фотографии. В самом деле, ни графини, ни графа нигде не было. Вот она, связь. Ещё один чёртов ребус. Но причём тут Лирс, по-прежнему совершенно непонятно.

— Спасибо, — поблагодарила я Нирина, возвращая планшет. — Сколько с меня за кофе?

— Забудь, — отмахнулся парень. — Чего я, не могу уже девушку завтраком угостить? Кстати, если снова рефератами займёшься, звони.

— Обязательно, — кивнула я, поднимаясь.